Возле войны

на кончиках пальцев стынет сердечный приступ

я и не знал бы что называется дождь
если б не те вдоль канала в тяжёлых робах
они говорили мне будет куда ни пойдёшь
всё одинаково ты мол мужик и не пробуй

я и не пробую
я и не пробовал если честно
с тех пор как выучил от перемены места
остаётся пыль только эхо лампочка в 40 ватт
хлопнешь дверью качнётся смутив газеты на окнах
на каком языке неважно я виноват
главное цвет и это чем дальше охра

никого не красит
скорее время чем цвет
выходя из грязи
вернее сходишь на нет

что я помню кроме
как всё валилось из рук
то что голос крови
скорее почерк чем звук

сбивчивый неуверенный с хрипотцой
порывистый до умеренного с трещинкою по краю
с лам-ца (это истерика) дри-ца-цой
справа налево но я другого не знаю
и уже не успею

уже через пару лет
да что там через неделю уже не вижу
это я или клинопись или оставил след
виноград по стене взбирающийся на крышу

,

* * *

странные существа
невыносимые существа
их эрогенной зоной может оказаться вдруг
нижний ящик комода
подоконник с пыльным забытым кактусом
скрип четвёртой ступеньки лестницы на мансарду
если не клавиатура то мышка уж точно
четверг
твоя небритая с прошлой недели щека
царапина на столешнице проведи по ней безымянным пальцем
сам увидишь
и несколько книг угадай какие и ещё
сквозняк на кухне когда ты
куришь в открытую форточку в 0:45 по Москве
и думаешь о своём

,

* * *

не зима если даже не осень и вовсе не как всегда
а подступает снизу как ниоткуда
мне говорит кому-то иди сюда
дай мне холодных ягод и пшёл отсюда

дай мне холодных ягод ни в кровь ни вплавь
мне твои берега низачем ни этот ни тот
говорит мне холодных ягод взамен тепла
принеси говорю и пройдёт говорят пройдёт

как суровую нитку в цыганскую вдеть иглу
завязать узелок и забыть на память о чём
что напишешь по запотевшему в ночь стеклу
то тебе и пойдёт на страшном суде в зачёт

и ещё золотистой смородины вкус и цвет
боярышника брусники не навсегда
как рассыпались раскатились ну нет так нет
а теперь отвернись я разденусь ну да так да

,