несколько расслабиться. В конце концов они знали друг друга не первый год, и уйти сейчас, ничего не сказав на прощание, казалось Неверову невежливым. Словно прочитав его мысли, Саркисян невесело усмехнулся.
— Не знаешь, как от меня отделаться? Ладно уж, иди.
Сейчас, после того как были сказаны последние напутственные слова, эль-капитаном вдруг овладели сомнения.
— Я могу не угадать рейса. На карту поставлено слишком много. Я могу ошибиться.
— Кто угодно — только не ты.
— И все же на вашем месте я бы подстраховался, отправив агентов на все ближайшие рейсы в этот район.
— Когда-нибудь ты, может быть, окажешься на моем месте. А пока тебе, возможно, станет спокойнее, если я скажу, что это уже сделано. Однако выбор твоего рейса по-прежнему остается за тобой. Если понадобится, я произведу все необходимые перестановки.
Спустя неделю Неверов сидел за угловым столиком возле самого бара, в кают-компании пассажирского звездолета «Севастополь».
Это был его первый отпуск за два года службы. Хотя отпуском полученное задание можно было назвать с большой натяжкой, тем не менее обстановка на борту пассажирского звездолета разительно отличалась от казарменной жизни на Ригосской базе, где он провел последние три года своей службы, за исключением периодов его непосредственного участия в самых различных операциях безопасников.
В гражданской одежде Неверов чувствовал себя неуютно. Пиджак казался ему мешковатым и в то же время тесным, узконосые ботинки неприятно сдавливали пальцы ног, рука то и дело тянулась привычным жестом к несуществующей портупее. Но все эти мелкие неудобства стоило вынести — не такая уж большая плата за то, чтобы на тебя не пялили глаз и не шарахались в сторону, заметив меч, скрещенный с ракетой, на нагрудном знаке.
Гражданская одежда, да и большая часть «легенды» были его собственным изобретением.
«Севастополь» шел от Рангона, через Третью Центавра к Рамиде — на этой планете располагались самые дорогие и модные курорты Федерации.
За годы службы на всем готовом у Неверова скопилась порядочная сумма, и не было нужды экономить на мелочах. Кроме того, он ощущал настоятельную потребность хотя бы временно, до тех пор пока позволяли обстоятельства, почувствовать себя в самом настоящем отпуске, прочувствовать и даже посмаковать те многочисленные радости отпускного вояжа, которые должен был испытывать созданный его воображением Симптон, преуспевающий менеджер торговой фирмы «Браун-клод», существуй он на самом деле.
Каюту он взял в первом классе и даже решил не пользоваться служебной расчетной карточкой, хотя и потерял при оплате билета наличными почти пятнадцать процентов от его стоимости. Зато сохранил полную анонимность.
В этом, собственно, не было особого резона. Если «Севастополю» не суждено долететь до места назначения — это произойдет независимо от того, кто окажется на его борту. Слишком серьезное это дело — пропажа звездолета, чтобы на нее могла повлиять личность какого-то капитана Неверова. Но чужое имя и гражданская одежда, кроме чувства полной раскованности, давали ему еще и дополнительное, хотя и несколько иллюзорное ощущение безопасности.
У сотрудников корпуса во внешнем мире было немало врагов, а такие планеты, как Рамида, привлекали к себе множество всякого сброда.
Вообще-то Неверов любил свою работу и втайне гордился службой в частях, вот уже второе столетие сохранявших мир во всех внешних колониях Земной Федерации. Но форма ко многому обязывала и заставила бы его держаться в постоянном напряжении. А он сейчас хотел только покоя и тех многочисленных радостей, которые мог позволить себе человек его возраста, не слишком стесненный в средствах.
В конце концов, если его хваленая интуиция не подведет на этот раз и «Севастополю» действительно суждено исчезнуть в неведомых просторах космоса, тем более следовало оставшееся до этого события время проводить со вкусом, наслаждаясь жизнью.
Кают-компания «Севастополя» была довольно просторной. Здесь пассажиры завтракали, обедали, а по вечерам танцевали и смотрели эстрадные шоу по корабельному виому. Сейчас для ужина было еще слишком рано, и потому народу собралось немного — всего человек пять разношерстной публики из тех, кому кошелек позволял оплачивать круизы на Рамиду.
Неверов не любил этих гражданских толстосумов, добывавших свои деньги не слишком тяжелым трудом. Рантье, банковские клерки, торговцы. Он старался держаться от них подальше, следуя своему обычному правилу — не заводить знакомств со случайными попутчиками. Даже сейчас, когда ему так необходима любая дополнительная информация об этом рейсе, он понимал, что сведения, которыми располагала эта публика, для него бесполезны.
Однако на этой посудине ему предстояло провести почти полтора месяца. Большая часть этого времени уходила на разгон корабля до субсветовой скорости, и потому почти все рейсы звездолетов укладывались в этот срок независимо от расстояния. Серия же конечных пространственных прыжков, выводящая корабль к намеченной цели, занимала всего несколько дней.
Неверов держался особняком не столько из обостренного чувства осторожности, сколько из-за особенностей своего замкнутого, нелюдимого характера, сослужившего немалую роль в конечном выборе его профессии.
Но он понимал, что до конца рейса все равно не удержится от какого-нибудь случайного, мимолетного знакомства с лицом противоположного пола, да и не собирался себя в этом ограничивать. В конце концов за время службы он достаточно долго не видел женщин и сейчас смаковал все новые возможности, открывшиеся для него в этом, не совсем обычном задании. Коль скоро ему предназначили роль подсадной утки — начальство может не сомневаться в том, что он будет вести себя вполне естественно. Именно так, как вел бы себя на его месте настоящий Симптон. Вот только «Севастополь» не слишком подходящее место для дорожных знакомств. Одиноких женщин среди пассажиров почти не было, а те, что могли себе позволить истратить на билет несколько тысяч кредитов, не воспользовавшись для этого карманом своего спутника, держались слишком уж независимо и высокомерно.
Эти холеные красотки, увешанные дорогими побрякушками, не вызывали у Степана особого интереса — возможно, оттого, что он слишком хорошо знал, какой высокой может оказаться цена такого случайного знакомства.
Но скорее всего причина его неприязненного отношения к этим женщинам крылась совершенно в ином. Наверно, так чувствует себя человек с пустым карманом, разглядывающий витрину ювелирного магазина. Он знал, что женщины, избалованные богатством и вниманием окружающих, вряд ли обратят внимание на какого-то провинциального эль-капитана, пусть даже и служащего в знаменитом корпусе внешней безопасности. Они жили в ином мире, к которому он никогда не будет принадлежать.
Однако сегодня он был Симптоном — напомнил он себе, и, если ему удастся сыграть свою роль достаточно правдоподобно, результат может быть совершенно иным. Тем более что подобная игра — это одновременно и тренировка, и проверка надежности его легенды.
Когда одна из таких женщин в сопровождении то ли лакея, то ли охранника вошла в кают-компанию и величественной походкой направилась к заранее приготовленному для нее столику в центре зала, Степан не стал выпускать ее из поля зрения.
Ее спутник скромно держался позади и остался стоять чуть в стороне, прислонившись к колонне и внимательно осматривая зал.
Скорее всего это был телохранитель, и, значит, она могла оплатить билет не только себе, но и этому мускулистому парню.
Действительно ли он был лишь охранником или по совместительству исполнял роль ее любовника? Степан невольно поежился, представив на секунду себя на его месте.
Ни за какие блага в мире он не согласился бы променять свою, пусть даже ограниченную жесткими армейскими правилами, свободу на унизительное, рабское положение человека, полностью зависимого от капризов хозяйки.
