На том и решили. Я пошла в кабинет и, сев за стол, взяла в руки перо и бумагу. Деса в это время направилась в тренировочный зал. Эта комната представляла собой пустой зал с черным мраморным полом. Там мы обычно тренировались или, как сейчас, призывали вестников или совершали другие, требующие много пустого пространства, «обряды». Вызов вестника — полуматериального существа, принимающего облик заданный вызывающим и служащего в нашей параллели кем-то вроде почтальона, — представлял собой кропотливую работу, требующую довольно большой затраты Силы. Поэтому его вызовом обычно занималась сестрица. Нет, у меня, несомненно, тоже запросто получится эта процедура, но неизвестно, как поведет себя моя Сила. Смешно признаться, но за всю свою жизнь ничего больше перемещений и «пробудок» я не делала. Даже домашние дела делала вручную. А все из-за того, что неизвестно, чья кровь и чей дар текут во мне. Мама всегда опасалась, что я не смогу контролировать свою Силу… Хотя мы никогда толком и не знали, сколько ее у меня. Дело в том, что пока мама была жива, Сила находилась в состоянии нестабильности из-за возраста, а после, когда она установилась, сказать, сколько ее у меня было уже некому…
Оторвавшись от задумчивого изучения дубовой двери, я перевела взгляд на гербовую бумагу и чернильницу с пером. Не знаю почему, но перья мне всегда нравились намного больше, нежели шариковые ручки или самозаполняющаяся бумага. Да и вообще у нас в параллели несколько презирали изобретения миров. Наверно, дело было в том, что от некоторых мы отличались наличием Силы, а от некоторых ступенью этой самой Силы. Хотя, признаюсь, изобретениями других, не подходящих под эти два описания, миров мы иногда пользовались. Те же вестники, например. Но, должна заметить, что семья Смерти все- таки не входит в число самых нормальных семей, то есть вопреки мнению остальных, мы все-таки предпочитаем вещи некоторых миров, особенно до-техногенных.
Так, вернемся к нашим баранам. Что же в ответ писать? Стоит ли перечислять все титулы? Ведь наверняка пропустят при прочтении… Макнув перо в чернильницу и стряхнув лишнюю каплю, я снова задумчиво уставилась на бумагу. Времени думать было не так много, но и переписывать тем более. Ну что ж, чернил мне не жалко…
Спустя пятнадцать минут я с гордостью любовалась своим ответом к полученному приглашению. Если не читать все титулы и формальности, которые заняли где-то полтора листа, вся суть письма сводилась к одной фразе, выражающей искреннюю благодарность за оказанную нам честь и согласие. Учитывая то, что почерк у меня всю жизнь был довольно мелкий, читать им придется довольно-таки долго. Довольно улыбаясь, я еще раз пробежалась по вязи черных букв и сложила листы в конверт, который в последствии запечатала восковой печатью с нашим семейным гербом. Бросив взгляд на часы, я откинулась на спинку кресла и расслабилась, поскольку теперь осталось только дождаться сестру с вестником и можно будет, наконец, отправить письмо. После того, как глаза сами собой закрылись, в голову стали пробираться разные мысли, заставляя задуматься. Интересно, как сегодня будет выглядеть вестник Десы? Хотя все-таки мысли не о том были. Меня больше занимали вопросы, связанные с предстоящим балом. От риторического «Что надеть?» и до более сложных и важных, типа: «Будет ли Судьба на этом балу, как всегда, предсказывать, а точнее предрешать будущее?» Конечно, это обычно выглядело не более, чем простым шоу, но именно на таких мероприятиях сообщались довольно важные и не очень вещи. Такие, как определение «отцовства» в семье Смерти. Нет, нам с Десой на этом балу точно ничего такого не сообщат, поскольку мы с ней еще слишком юны, но все равно ничего хорошего от Юстисс, главы семьи Судеб, ждать не приходилось…
Мои мысли, как всегда, прервала Деса, почти влетевшая в кабинет.
— Ну что, написала? — с порога спросила она, а я сразу заметила вестника у нее на плече. К моему глубокому разочарованию он выглядел всего лишь как обычный сокол.
— Угу, — почти гордо за длину написанного ответа, кивнула я и поспешила поинтересоваться: — А что у тебя вестник нынче такой неинтересный? Прошлое твое творение было намного более… м… экзотичное.
При этих словах я невольно усмехнулась, а Деса немного смутилась. Дело в том, что мне сразу вспомнилось, как в мой «отпуск» прилетел цветочек с крылышками. И все бы ничего, но этот представитель флоры был на диво кусачий для полуматериального вестника и, кажется, голодный. Ох, как мы с Хастин от него бегали, пока чары не развеялись!
— Ну, это так, для Совета… Не думаю, что им мои эксперименты понравятся, — пробурчала она в ответ, бросив на своего вестника недовольный взгляд. Я же с каким-то странным удовольствием представила, как Совет Глав и Аврион побегали бы от прошлого творения Десы. А сестра в это время с любопытством посмотрела на меня. — А тебе правда понравился мой вестник?
— Оч-чень, — подтвердила я, кивнув согласно и пряча в глазах ехидство. — Настолько, что я была готова просто удушить тебя от восторга! А Хастин была готова мне помочь.
Деса насупилась, явно не уловив в моем голосе ни капли восторга или одобрения, и протянула мне вестника. Я поспешила привязать конверт к лапке сокола, предварительно шепнув вестнику, кому он должен отнести письмо. Как он найдет адресата, уже не наша проблема — вестники всегда четко выполняют свои задания. За это ими чаще всего и пользуются.
Проводив вылетающего через окно в пустоту вестника, я повернулась к сестре и поинтересовалась:
— Ну, что теперь делать будем?
— Как что? — вздохнула она, присаживаясь ко мне на край стола. — Готовиться к балу, конечно, Черный Вереск.
Я тяжко вздохнула в ответ, вылезла из-за стола и присела рядом с ней на столешнице. Пару минут мы с сестрой сидели молча, каждая задумавшись о своем. Хотя, я уверена, что где-то наши мысли все же сходились. Перспектива выходила невеселая. Первой нарушила молчание Деса:
— Крест, ты мне сделаешь прическу? — поинтересовалась сестра. Странно, внешность ее обычно не особенно волновала. Подозреваю, что она это спросила, просто чтобы не молчать.
— Угу, — особо не вникая в вопрос, задумчиво кивнула я.
— Это хорошо… — как-то грустно вздохнула она. — А то, сама знаешь, у меня постоянно черте-что получается…
— Деса, — перебив сестру, я внимательно посмотрела в ее серые глаза, — а ты-то хочешь идти на бал?
Она честно задумалась на некоторое время, и я понимала ее. Все-таки это наш первый выход в свет после смерти мамы… А это очень страшно, покидать свой маленький и хрупкий домик, который мы с таким трудом когда-то склеили. Мы ведь с сестрой очень любили нашу мать. Да и как же могло быть иначе? Она была для нас всем — семьей, опорой, наставницей, учительницей и, в первую очередь, нашим самым родным человеком. А когда ее с нами не стало… как будто нас толкнули вниз с обрыва, а летать не научили. И только то, что мы были вместе, дало нам сил не разбиться. А этот бал… Просто появляется детский страх, что нас разлучат, и мы больше никогда не увидимся… Даже уезжать за Хастин было легче, честное слово!
— Да, наверно, — неуверенно и тихо произнесла Деса, опустив глаза. — Просто… просто мне немного страшно, Креста.
Я вздохнула и взяла ее за руку. Руки у сестры всегда были теплыми, что, наверно, для некоторых будет немного удивительно. Все-таки она Смерть, как-никак. А ногти у нее до последнего времени всегда были погрызены…
— Я понимаю, — тихо прошептала я в ответ, слегка улыбнувшись, подбадривая, и снова встретилась взглядом с Десой. — Но мы же будем вместе, верно? Никто никогда не отнимет нас друг у друга… И я никогда не позволю никому даже думать об этом.
Сестра улыбнулась мне в ответ. В ее глазах было довольно легко прочитать, что и она всегда будет со мной, что бы не случилось. А может, это просто я научилась понимать ее без слов. Мы — сестры. И мы навеки связаны кровью. У нас одни воспоминания на двоих. Мы — семья. И, какие бы мы ни были разные, всегда поймем друг друга. И я, несмотря ни на что, счастлива, что у меня есть такая младшая сестренка. Больше мне в жизни ничего и не надо, лишь бы она улыбалась. Ведь я очень сильно люблю ее и живу только ради нее.
Спасибо, сестренка, что ты у меня есть.
