вздрогнула от удивления и неожиданности, невольно сбившись, отчего на моем животе появился новый ожог, но затем, не в силах противится чьим-то сильным рукам, начала вновь двигаться все быстрее и быстрее.
Только после этого я решилась посмотреть на того, кто дал мне силы продолжить танец. Странно, но через стену ливня мне удалось разглядеть его. Синие, словно море на закате, глаза с вертикальным змеиным зрачком посмотрели в мои глаза и улыбнулись. Только глаза, а мягкие, правильные по форме губы остались неподвижны. Волосы, свободно развевающиеся на ветру, были цвета золота, отражающего солнце на восходе. Кожа у него была темнее моей и оттенком почему-то напомнила мне землю, что была под моими ногами. Руки у него были удивительно теплые, но твердые, на которые нестрашно опереться и которые обязательно поймают. Мои глаза улыбнулись ему в ответ, показывая, что я согласна принять его приглашение. И танец зазвучал по-новой, набирая чуть было не потерянную скорость, плавность и легкость. Стихии вновь успокоились и теперь, словно прося у меня прошения, удивительно нежно ласкали мою кожу, заставляя смеяться вместе с ветром и танцевать, безумно танцевать вместе с огнем. Но теперь в каждом движение появилась еще одна нотка, которая просила четкости, правды и жизни. Земля откликнулась. А если это так…
Я с удивлением поняла, кто мой неожиданный партнер по танцу. Сейчас вместе со мной двигался, то прижимая к себе, то отпуская на волю, то кружа, а то заставляя повторить за ним движение, танцевал Кхаглньер. Вернее, его душа. Теперь я, кажется, поняла, откуда были эти безумные скачки Силы в этом мире. Кхаглньер — свободный дракон, потерявший однажды своего Хранящего сердце. Она любила его, но была слишком горда, чтобы признать это и согласиться разделить с ним его вечность. Он же просо не догадывался о ее чувствах, поэтому не смел к ней даже подойти… Однажды ее убили, а его не оказалось рядом. Он не смог простить себе этого и избрал сон, превратившись в мир, оставив из прошлого лишь свое настоящее имя. Все это я увидела в его безумно синих глазах, прочитала в движениях и затаенной в них страсти и печали. В танце не нужны слова, они только помеха. И сейчас, узнав все это, для меня встало все по местам. Теперь я поняла, почему Кхаглньер звал именно меня, и семьи Мира и Жизни не пришли ему на помощь. Две последние грани были пройдены одновременно. Кто я?..
Теперь мне позволено узнать то, что неведомо было остальным. Я — Хранительница дорог, как и подозревал когда-то отец. Я, как это ни смешно, — Оберегающая свободных драконов, как хотели бы верить боги мира Аэ'нгнели. Я — тень самой Вечности, как думали почему-то Совет глав и семьи Судьбы и Ведьм. У меня нет имени, но есть обязанности, которые я исполню так, как велит мне мои душа и совесть, а не Вечность. Я вольна сама выбирать свою судьбу и менять другие. Я та, кого по ошибке будут называть Хранительницей Вечности.
Звонко рассмеявшись, я отпустила руки души дракона, пообещав исполнить его просьбу. Он, улыбнувшись в последний раз, исчез, оставив меня продолжать свой танец самой. Сейчас все четыре стихии признали меня истинной владычицей, а значит, послушаются моих приказов. И мне их помощь просто безумно необходима. Несколько шагов по земле, быстрый поклон, касание земли ладонью и я чувствую, как по ней проходит новая волна дрожи, а трещинки сами собой зарастают. Легкий поворот, раскинув руки в стороны, и ветер летит над миром, призывая души умерших в страшной войне вернуться. Несколько быстрых поворотов, прижав к груди руки, легких касаний земли ступнями и резкий взмах правой рукой, и разноцветные огоньки касаются растерзанных тел, сращивая кожу, наполняя жилы кровью и заставляя сердца забиться вновь. Вскинутые вверх руки, несколько быстрых шагов в сторону и безумный жест руками, и я чувствую, как земля под ногами наполняется водой, деревья залечивают свои ожоги и выпрямляются во весь свой величественный рост. И мое дело на этом закончено. Осталось только продолжить безумный танец, не сбавляя темпа, не меняя больше мелодии, не открывая глаз и ни на секунду не допускать других мыслей в голову, чтобы поддержать стихии, чтобы не выпустить их из-под контроля и чтобы помочь им.
Просто невозможно сказать, сколько еще времени продолжался мой безумный разговор со стихиями, мой дикий танец жизни, прежде, чем Кхаглньер вновь задышал в полную силу и я бессильно присела наземь. Несколько секунд просидев совершенно неподвижно, прощаясь со стихиями, благодаря их за все и услышав в ответ благодарность дракона, который не пожелал вновь становиться собой, а оставался миром, я открыла глаза. Все, конечно же, вокруг переменилось. Воздух наполнился запахом лесных цветов и хвои, земля была затянута ковром свежей, зеленой травы, а существа, которые совсем недавно лежали растерзанными телами, начали медленно приходить в себя, совершенно не замечая меня. Рассмеявшись счастливым смехом, я упала на спину и посмотрела в удивительно глубокое вечернее небо, с которого медленно исчезали облака, открывая моему взору россыпь ярких любопытных звездочек. Музыкой для сердца прозвучали голоса вечерних птиц, шелест листвы под мягкими порывами ветра, шум воды где-то совсем рядом и негромкие переговоры только что очнувшихся, которые пытались понять, что же произошло.
Прошло где-то десять минут прежде, чем совсем рядом со мной раздались кряхтения Дравенна. Я повернула голову в его сторону и, заглянув в черные глаза, мягко улыбнулась, давая понять, что теперь все хорошо. Когда свет, поднявшись столбом к небу, ярко засиял, мой названный брат потерял сознание, а потому мой безумный танец не причинил ему вреда и остался для него полной загадкой. Жаль, правда, что воспоминания о том, что он увидел, переместившись сюда, не стерлись из его памяти. Ведь придется объяснять ему, что произошло, пока он был в отключке. Что, собственно, и произошло, когда Дравенн, наконец, начал нормально соображать и воспринимать действительность такой, какая она есть. И я, ничего не скрывая, рассказала ему всю правду, начиная с того самого дня, когда семейная пара фэйри попросили меня загадать желание, даже не подозревая, какая цепь событий за этим последует. Зачем я это сделала? Потому что он должен знать правду. Да и мне не было совсем не лишним рассказать ее хоть кому- нибудь.
А пока я рассказывала все это, в моей голове крутились мысли, отвечая на последние оставшиеся у меня вопросы, начиная с самых простых и заканчивая теми, на которые ответить смогу только я сама.
Что послужило гибели мира Кхаглньер? Распри между богов. Нельзя поручать мир сразу десятерым, даже не распределив между ними обязанностями. Их склоки переросли в войну, которая спустилась с «небесного» мира на всех живущих на Кхаглньере. Теперь же дракон, после произошедшего, собирается создать других богов, заменив ими даже память у своих подопечных. Почему Кхаглньер может сам решать, что нужно сделать, оставаясь при этом миром? Потому что я ему это разрешила, а Вечность не захотела со мной спорить. Теперь это живой мир. Единственный, существующий в данный момент мир, который может создать сам себе богов и решить, что и как нужно сделать. Зачем тогда боги? Чтобы время от времени отдыхать, просто наблюдая за душами, живущими здесь. И от этого Кхаглньер счастлив, а значит, счастлива и я.
Какие теперь у меня обязанности перед… самой собой? Как Хранящая дорог я буду покровительницей Странников, помогая им найти свои пути, и буду стирать за ними дороги, если они вдруг про них забудут. От этого их жизнь почти не изменится, но жить им станет легче, потому что Вечность больше не сможет питаться Силой нерадивого Странника. И вроде не сложные обязанности и мало, да все равно важные. Как Оберегающая свободных драконов я буду дарить им счастье, которого почти все они лишены в своей Вечности. Я помогу им с Хранящими сердца, но не смогу снять эту границу, наложенную на их жизни когда-то безумно давно. Но, все же, я постараюсь сделать все, чтобы как можно чаще их любовь была взаимной и счастливой. А еще буду помогать таким, как Кхаглньер, особенно если они попросят меня о помощи. Я всегда отзовусь, какой бы ценой для меня это потом ни обернулось и какую цену бы с меня не потребовала за это Вечность. А как тень Вечности… я просто буду жить так, как буду считать нужным я, а не как прикажет Она. Еще, наверно, мне обеспечена вечная жизнь. Хорошо ли это? Кто знает? Поживем — увидим. Что изменит все это в моей жизни? В принципе, ничего. Только если я захочу что-нибудь изменить.
Самый странный вопрос, заданный самой себе был о том, сколько мне сейчас лет. Вернувшись в прошлое, я вновь изменилась, словно бы потеряв все те года, что прожила в Вечности, но теперь, когда я вспомнила абсолютно все, они, кажется, вернулись. «Кажется» произносится лишь потому, что почти полностью стерлись воспоминания о том, как меня чуть не сломали. Но в то же время остался опыт прожитых лет. Да и волосы, кстати, вновь отрасли за этот короткий безумный танец, словно морок с меня
