нестерпимой голубизной, что у Виты защемило сердце.
«Если бы я могла… я взяла бы себе твою боль и твою усталость. Хотя бы малую их часть… Я знаю, что выдержала бы все, только б тебе хоть на мгновение стало бы легче».
Он протянул ей руку.
— Надо идти, девочка. Уже близко.
И вот впереди забелел дом. Но внизу, среди скал, Вита заметила желтые плащи.
— Погляди-ка туда! Они скоро будут здесь…
— Мои ребята их опередили. Смотри, вон они выходят из дома. Но боя теперь не избежать. Эх, не успели они после вчерашнего как следует отдохнуть — после того как захватили золотую ладью… Быстрее в дом! Мы должны управиться с атероном раньше, чем подойдет отряд Турса. А вот и Эрлис.
Пока Ратас отдавал краткие и четкие команды своим воинам, Эрлис утянула Виту за собой.
— Идем, сестра! Скоро мы расстанемся, и ты должна ее увидеть.
Они вошли в комнату, где в простенке между окнами была нарисована картина, известная Вите по рассказу Эрлис. Резкие, контрастные тона от глубокого синего до огненно-красного спорили между собой. Меченая молнией… Ошеломленная Вита всматривалась в знакомые, тысячу раз виденные в зеркале черты. Так же, как и Эрлис когда-то, она подошла поближе и коснулась стены. Вот только отпечатка краски не осталось на пальцах — она давно уже высохла.
И сразу связалось воедино все то, что было непонятным вчера. Да, в полумраке их убежища, под спадающим на лицо покрывалом она не могла заметить сходства. Но ведь Эрлис — Эрлис видела ее и должна была узнать! Так вот почему она говорила ей «сестра»… Вот что связывало их обеих.
— Ты и я — одно и то же, только мы разделены пространством и временем. Так мне сказал Ратас. Все равно как если бы у меня была настоящая сестра, к тому же близнец, но я никогда ее не видела и ничего о ней не знала. От рождения у нас совпадало все, вот только росли мы в разных мирах…
Эрлис отбросила покрывало.
— Ратас просил, чтобы я ничего не говорила тебе — тогда, вначале, мол, слишком уж много для тебя потрясений сразу. А мне так странно было видеть себя — только без шрама и с этими короткими волосами… И так хотелось расспросить, как же ты жила в том своем мире. Жаль, что времени было мало…
— Знаешь, когда ты рассказывала о себе, я ловила себя на мысли, что сама поступила бы так же на твоем месте. А потом начинала сомневаться, хватило бы у меня на это смелости или нет?
— Зато я не сомневалась в тебе ни минуты. Видишь, я все-таки оказалась права: есть у меня сестра, да еще какая!
В комнату стремительно вошел Ратас, следом за ним — Сутар.
— Надо спешить! Золотые шлемы наседают. Сутара они уже не боятся — видят, он не тот, что прежде. У меня еще была надежда, что он сможет их остановить… Бой будет трудным. Сутар, так где же атерон?
Из-под тряпок и досок, наваленных в углу комнаты, Сутар вытащил нечто похожее на черный чемодан средних размеров. Вита, наслышанная об этом чудо-приборе, была порядком разочарована.
Эрлис обняла ее, набросила покрывало и быстро вышла из комнаты.
— Стань вот здесь, под картиной, — сказал Вите Ратас.
— Сутар, у тебя все готово?
— Все, — ответил тот заискивающим тоном. — Атерон ведь был в последний раз настроен на Землю…
— Ратас! А может, сперва ты? На Эритею? Ты должен привести помощь…
— не выдержала Вита.
— Нет. Сперва я отправлю тебя, а затем пошлю Сутара в Эритею.
— Почему его? Почему не сам?
— Он прекрасно сделает все, что нужно. Ты же видишь, Грозный бог у нас теперь очень послушный. Вот Он и расскажет, что случилось и какая нужна помощь…
— Сам о себе будет рассказывать? О том, что натворил?
— Конечно. Кто же лучше него это сделает? А я должен остаться. Бросить своих ребят в разгар боя я не могу, Вита.
— Все я понимаю! Только… вот что… ты береги себя! Слышишь?
В окно ударили чем-то тяжелым.
— Я хочу, чтоб ты жил!
— Прощай, Вита!
Мощная струя горячего воздуха подхватила девушку, и ей показалось, что она падает в глубокий узкий колодец, а потом ее увлек гигантский водоворот, она словно растворилась в нем, стремительное течение несло и несло ее…
И вдруг все оборвалось. Вита вновь стояла перед знакомым зданием вокзала. Людской поток обтекал ее со всех сторон. Кто-то налетел на нее и, недовольно ворча, пошел дальше.
Девушка машинально оглянулась, и взгляд ее упал на табло. Девять сорок девять, двадцать шестое июля, вторник… Здесь прошла всего одна минута! И теперь все вернулось на свои места. Словно и не было боя в подземелье, золотой ладьи с Грозным богом, исступленной толпы на улицах, зловещего замка с четырьмя башнями, недоброй усмешки Турса, вкрадчивого голоса Сутара… Не было полета сквозь ночь, долгой дороги в горах, не было отчаяния и надежды… И Меченая молнией не смотрела на нее своими скорбными прозрачными глазами. Может, тот бой в горах давно уже завершился, но для Виты он будет длиться вечно, ведь ей никогда не узнать, чем он кончится и кто выйдет т него живым!
Девушка упрямо Тряхнула головой. Ратас будет жить! Он не погибнет в последнем бою. Нет, он вновь победит, как побеждал не раз, он спасет других и спасется сам, он еще вернет жизнь в Грестор, и Эрлис — ее сестра из этого мрачного мира — найдет в себе силы возродить свою опаленную душу… Кончится время ненависти…
А пока продолжается бой — пусть не даст промаха верный меч, не дрогнет рука, не одолеет усталость тех, кто защищает свою честь и свободу! Она стиснула руки, словно хотела всю свою силу передать тем далеким воинам…
— Девушка, простите!..
Знакомый голос резанул ее. До боли родное лицо, тревога и сочувствие в серых стальных глазах, вот только морщины не успели еще прочертить лоб и седые нити не вплелись в черные как смоль волосы.
— Мне показалось, у вас какая-то беда. Не могу ли я вам помочь?
