Подняв взгляд, мальчик увидел за ним человека, по виду и впрямь похожего на обычного разбойника, но с таким мечом в руке, которого не мог позволить себе ни один простолюдин. Прайниус содрогнулся, когда человек, вонзивший меч в его тело, повернул клинок в ране.
Вскричав от ярости, Торренс выхватил меч и ринулся на убийцу, но тот отскочил, мгновенно оказавшись вне пределов досягаемости.
Мальчик перелез через тело Прайниуса и высунулся из кареты с намерением броситься вдогонку убийце, но внезапно получил сбоку сильный удар по голове. В глазах у него потемнело, и Торренс уже почти не осознавал, как оружие выскользнуло из руки, как его оттащили от кареты и принялись бить сапогами и латными рукавицами. А потом тьма окончательно поглотила его.
— Почему тебя столь волнует, что ученик больше не прячется в твоей тени? — Вопрос Садьи и ее простодушный тон подействовали на бушующий в душе Де'Уннеро пожар, как ведро воды. — Разве не к этому ты стремился?
— Что ты имеешь в виду? — спросил монах, недоверчиво качая головой.
Они вернулись в свои покои в одном из зданий рядом с Урсальским замком, предназначенных для прибывших с визитом вельмож из провинции — именно одного из них Де'Уннеро изображал все время, пока готовился захват трона Дануба.
— Неужели вы с аббатом Олином рассчитывали, что Эйдриан вечно будет согласовывать с вами каждый шаг? — вопросом на вопрос ответила певица. — И неужели вы на самом деле хотите этого? Скажи, любовь моя, как тебе удастся перестроить церковь Абеля по своему вкусу, если король Эйдриан и шагу не сможет ступить без тебя? Как вы с аббатом Олином сумеете одолеть отца-настоятеля Фио Бурэя и его сторонников вроде Браумина Херда, если увязнете в делах государства?
— Эйдриан может совершить ошибку, роковую ошибку, которая будет стоить нам всего, — не слишком убежденно отозвался Де'Уннеро.
— Еще вчера ты пел ему дифирамбы и восхищался тем, какое удивительное создание этот мальчик.
— Наверное, это можно назвать головокружением от успеха.
Женщина фыркнула и издала недоверчивый смешок.
— Эйдриан довольно быстро взял ситуацию в Урсале в свои руки, — напомнила она Де'Уннеро. — Затеянное им судебное разбирательство над Джилсепони должно было дискредитировать и ее, и короля Дануба. Он вызвал из мира теней призрак Констанции Пемблбери, чтобы та помогла ему поставить точку в правлении Дануба. Он вернул из царства смерти и герцога Каласа, который теперь разве что не пресмыкается перед ним. Не стоит недооценивать этого мальчика! Черпай мужество и надежду в том, что твой ученик стал…
— Лучше меня?
Монах буквально выплюнул эти слова, даже не пытаясь скрыть горечь.
— Равным тебе, — поправила его Садья. — И ты будешь нуждаться в помощи именно такого короля, если рассчитываешь занять доминирующее положение в абеликанской церкви. Имея за плечами армию Эйдриана, ты сможешь уничтожить Бурэя и его приверженцев, но чтобы возглавить церковь, требуется нечто гораздо большее. Радуйся, любовь моя. Юный Эйдриан и в самом деле достоин того, чтобы занимать трон.
Маркало Де'Уннеро откинулся на подушки, обдумывая слова подруги. Он понимал, что в них есть здравый смысл, но поражался тому, что всего за несколько дней они оба почти полностью поменяли взгляды.
Путь Эйдриана к захвату власти над всем королевством будет труден, без сомнения, но и самому Де'Уннеро придется нелегко. Ведь он задумал ни много ни мало, как вернуть церковь Абеля к тому, чем она была когда-то, а потом превратить даже в нечто большее.
Монах долго сидел, вспоминая последние, наполненные беспорядочными событиями недели, анализируя действия Эйдриана. Поворотным моментом, понимал он, стал день рыцарского турнира, когда мальчишка нанес поражение и, по-видимому, убил герцога Каласа, а потом с помощью магического камня души вернул его из царства смерти.
Да, Эйдриан поразительно быстро пробился к трону и обязан этим в основном самому себе, а не советам Де'Уннеро и Олина. И сейчас он продолжает уверенно развивать успех.
Маркало Де'Уннеро был не в восторге от того, что Эйдриан становится все самостоятельнее, и тем не менее в рассуждениях его подруги имелось много здравого смысла.
Первая часть плана Де'Уннеро и Олина состояла в том, чтобы посадить Эйдриана на трон, что и произошло.
Вторая же часть плана — захват власти в абеликанской церкви — только начиналась здесь, в Урсале, однако приведет их, как они надеялись, в случае его успешного завершения в Санта-Мер-Абель. Если королевством будет заниматься Эйдриан, а церковью Олин и Де'Уннеро, действительно, им обоим на руку то, что Эйдриан способен самостоятельно сыграть свою роль.
И тем не менее…
Маркало Де'Уннеро перевел взгляд на подругу. Та стояла, глядя в пространство, с задумчивой улыбкой на лице.
Он догадывался, о ком думает Садья.
Торренс очнулся снова на сиденье своей кареты, во мраке ночи катившейся по улицам Урсала. В рот ему засунули кляп, и, хотя руки и ноги у него оставались свободными, надежды сбежать не было, поскольку в карете находились трое рослых мужчин, вооруженных до зубов и не сводивших с него пристального взгляда.
Карета въехала в боковые ворота замка и остановилась у двери, где их дожидались двое людей с наручниками.
Мальчика грубо стащили с сиденья, рывком завели руки за спину и замкнули на запястьях наручники. После чего поволокли через служебные помещения, через кухню, комнаты поденщиков, еще одну дверь и дальше, по длинному лестничному пролету вниз, в темницу.
Паника овладела Торренсом, когда молчаливые охранники потащили его мимо камер к еще одному лестничному пролету, уходящему в глубь подземелья. Спустившись по нему, они остановились, вытащили кляп у него изо рта и грубо развернули мальчика, давая возможность увидеть то, что находится под лестницей.
Там была вырыта яма — не слишком глубокая, размером как раз с человеческое тело.
Торренс инстинктивно отпрянул, но сильные руки удержали его на месте.
— Это ни к чему, — послышался голос, который мальчик сразу же узнал.
В его душе вспыхнул проблеск надежды. Он повернулся и увидел приближающегося герцога Таргона Брея Каласа, на протяжении многих лет бывшего самым близким другом его матери.
— Оставьте нас, — приказал герцог, и охранники, беспрекословно подчинившись, заторопились вверх по лестнице.
— Слава богу, ты нашел меня! — воскликнул Торренс. Калас между тем подошел к нему и отомкнул наручники. — Не знаю, что бы эти негодяи сделали со мной. Они вроде уже и могилу мне вырыли…
Мальчик замолчал, только сейчас осознав, что у Каласа был ключ от его кандалов. Он посмотрел на разверстую могилу, снова поднял взгляд на герцога…
— Прости меня, — прошептал тот и вонзил меч в грудь Торренса. — Прости меня, Констанция. — Калас рывком выдернул клинок, и тело несчастного наследника престола рухнуло в приготовленную яму. — И будь проклят ты, король Эйдриан.
Он с трудом верил, что только что убил Торренса, сына своей дорогой подруги, которого любил как родного.
Однако герцог Таргон Брей Калас больше, чем кто-либо другой, почувствовал на себе подлинное могущество Эйдриана Будабраса, способное превозмочь саму смерть. И перед лицом этого невероятного, страшного могущества он был просто не в силах ни в чем отказать молодому королю.
— Спи спокойно, принц, — от всей души сказал Калас. — Сейчас не твое время. Сейчас не время тех, чьи корни уходят в прошлое. Покойся в мире вместе с родителями и братом, бедный мальчик. Всем вам сейчас не место на земле.
