без того оживленный разговор совсем откровенным.
– Нет, Олюнь, я тебя все равно не понимаю! – категорически заявила Инга, роняя пепел в салат.
«Всегда она такая! – с грустной усмешкой подумала Ольга. – Как заведется, так ничего не замечает». А Инга тем временем громко развивала тезис:
– Ты посмотри, что за мужчина Борис! Это же мечта любой бабы! Представительный, обходительный, заботливый… При деньгах – дом полная чаша! И, в конце концов, ты же по любви за него замуж выходила – ведь так?
– Да когда это было, о чем ты говоришь! – раздраженно воскликнула Ольга. – Я тогда дура была молодая, девятнадцатилетняя! А он – солидный, преуспевающий, на «Вольво» ездил! Вот и вскружил мне голову. А головокружение быстро проходит, подруга, очень быстро! Я-то тоже думала: ну чего мне, дуре, нужно? Оказалось – нужно! Любви нужно, Инуль, любви!
– Это твой Костя – любовь, что ли? – презрительно фыркнула Инга. – Тоже мне, герой-любовник! Да таких, как Костя… на любом курорте сотнями вокруг увиваются! О, кстати, – классная идея, подруга! Съезди-ка ты в Испанию или на Кипр… ну там, в Сочи, в конце концов! Там этих «мачо-мучачо» хоть лопатой огребай! Развеешься, приедешь – на своего Костю и глядеть не захочешь. Точно тебе говорю!
Инга совсем вошла в раж: лихо опрокинула бокал с вином и тут же закурила новую сигарету, прикурив от первой. Выпустив кольцо дыма, она проникновенно произнесла:
– Ты что думаешь, что у меня такого не было? Помню, года два назад в нашего замначальника втюрилась. Что за мужчина: мужественный, уверенный в себе, надежный, все ему в рот смотрят – а подарки какие дарил! Не то что мой рохля. Ох, что со мною творилось! Веришь, он только на меня посмотрит, а я уже все – ног не чую. А он ведь мне замуж предлагал! Потом как-то страсть схлынула – и что? Взглянула на него трезвым взглядом: зануда, эгоист, плешь уже видна – а ему всего-то тридцать пять! Опять же Викушка еще маленькая, ей родной отец нужен, а мой – хоть и рохля, и получает мало, зато заботливый, любит меня… Эх, да и прожитые годы в окно не выбросишь… Вот так вот, подруга! А ты говоришь – любовь! Так, спичка, вспыхнет ярким пламенем, да и погаснет.
– Тебе бы стихи писать! – усмехнулась Ольга. – Ты ведь в школе писала, помнишь? А тому высокому парню из параллельного класса целую поэму о любви накатала!
– Ох, и дура же я была! – прыснула Инга. – Да куда там теперь… Ой, хорошо сидим! Давай выпьем, Олюнь… вино кончилось! Давай еще возьмем, а?
– Сейчас закажу, – ответила Ольга. Она подозвала официантку, заказала еще бутылку сухого и два овощных салата. Затем закурила, откинулась на спинку стула и, следя за струйкой дыма, задумчиво произнесла: – Может, ты и права. Точно! Съезжу в Сочи на недельку-другую, найду себе красавца молодого – глядишь и… Нет, не верю я в это! Веришь, Костя мне в кровь вошел – и сейчас о нем думаю!
– Тогда плюнь на все и выходи за него! – решительно заявила Инга. Официантка принесла заказ, Инга разлила вино по бокалам. Подруги выпили под салат. Ольга оставила вина на треть, Инга же допила до дна.
– Боюсь, Борис меня не отпустит, – вздохнула Ольга, – а Костю из фирмы он точно попрет! Не знаю даже, как быть. И есть ли выход? И чем все закончится?
– А ты к гадалке сходи! – предложила Инга. Ольга недоверчиво усмехнулась.
– Нет, я серьезно!
Инга проворно разлила вино по бокалам, не переставая рассказывать:
– Слишком в нас сильно рационалистическое мышление. А ведь рядом такие вещи происходят, такая мистика и паранормальщина, – аж жуть берет. Тут я по телевизору такой случай услышала – вообще не поверишь! В Америке одному мужику гадалка предсказала, что он умрет оттого, что разобьется, упав с большой высоты. Мужик поверил и стал всячески избегать высоты: никогда по лестницам не поднимался, жил на первом этаже и даже хобби себе выбрал – подводное плавание. Говорят, даже спал на полу, чтобы с кровати во сне не упасть, – представляешь?! Так вот и жил, а в один прекрасный день, – что ты думаешь? Плавает он себе как-то с аквалангом, и вдруг – какая-то сила его поднимает вверх. Он оглядывается и видит: оказался в каком-то конусе, заполненном водой. Ну он, понятно, всплыл, начал в стенки долбиться, потом смотрит вверх – батюшки мои! А там вертолет! Понимаешь, вертолет тушил лесной пожар, а воду зачерпывал таким огромным ведром. Зачерпнет – и на лес выливает. Ну мужика вместе с водой на лес и вылили. А потом пожарные идут по лесу и видят: висит на дереве покойник в полном водолазном снаряжении! Прикинь, картина?! Вот так! Ну давай, подруга, – за то, чтобы у нас все хорошо было!
Подруги выпили. Хмель уже слегка затуманил Ольге голову, и она с интересом слушала болтовню Инги. Когда та сделала паузу и принялась сосредоточенно поедать салат, Ольга спросила:
– А что, ты знаешь какую-нибудь гадалку?
– А то! – воскликнула Инга, хрустя сладким перцем. – Тут Наташка… ты Наташку знаешь? Ну клизма такая тощая с хвостом конским? Еще зубы как у лошади! Ну вспомнила?
Ольга не вспомнила, но кивнула, чтобы Инга не перебирала всех знакомых, – это могло затянуться надолго.
– Так вот! Не склеилась у Наташки жизнь, – до тридцати замуж никто не взял, на работе не зарплата, а кошачьи слезы, – короче, полный абзац! И еще залетела от одного мужика. В общем, хоть в петлю! Ну тут кто-то ей и посоветовал сходить к гадалке матушке Евфросинье. А чего ей терять? Пошла. Заплатила последние двадцать баксов. Рассказала все гадалке и говорит: что, дескать, делать? А та ей в ответ: «Ты, дочка, не спеши, а как встретишь того, с кем согрешила, так ему все и скажи, но ничего не требуй, ибо дается не вопиющему, но истинно в нужде пребывающему. И ждать недолго – снег первый выпасть не успеет».
Инга прервалась, чтобы отпить еще глоток вина, и продолжила:
– Наташка вышла злая-презлая: двадцать баксов жалко. Пришла домой, и вдруг этот ее хахаль, от которого месяц ни слуху ни духу, бац – звонит! Как бы нам встретиться, дескать? А Наташка возьми да ляпни: довстречались, беременная я! И трубку бросила. Легла в постель поплакать, себя пожалеть. И полчаса не прошло – заявляется! С цветами, при параде. Наташка дверь открыла, а он – бух на колени и замуж зовет. Я, говорит, со своей стервой женой развожусь, она детей не хотела, а через своего любовника-врача подстроила так, что вроде у меня бесплодие. А годов мне уже немало, так что родишь ребенка – на руках носить буду и всю озолочу. И что ты думаешь? Родила ему Наташка мальчика, так теперь живет в своем особняке, на иномарке раскатывает, няня с ребенком сидит, кухарка обед готовит, а муж с нее пылинки сдувает. Вот как!
– Новая мифология! – презрительно фыркнула Ольга.
– Не хочешь, не верь! – обиделась Инга. – Только сейчас даже наша дубоватая наука и та признает паранормальные явления реальным фактом, в том числе и ясновидение. Двадцать баксов для тебя все равно не деньги, а попробовать не мешает.
– Ладно, ну что ты! – примирительно сказала Ольга. Она не хотела обижать подругу. – Давай телефон этой гадалки, сегодня же ей позвоню.
– Вот и правильно, вот и умничка! – одобрила Инга, роясь в сумке. Извлекла потертую записную книжку с торчащими из нее лохматыми листками, попутно выронив косметичку. Долго листала, наконец нашла и тут же на салфетке карандашом для век написала номер телефона. – Когда пойдешь-то? – полюбопытствовала Инга. Ольга пожала плечами.
– Позвоню завтра. В принципе, неделя у меня свободная.
– Вот и хорошо! – обрадовалась Инга. – Расскажешь потом, ладно?
– Конечно! – согласилась Ольга. Инга взглянула на часы и спохватилась:
– Ой, Олюнь, мне пора! Мне еще моих кормить, а то ведь сами себе даже суп не погреют. Ну я побежала – не пропадай!
Ольга допивала вино и смотрела вслед торопливо пробирающейся по заставленному столиками залу Инге. Да, засосал быт! Впрочем, а может, так и стоит жить? Вытирать сопли детям, стирать носки мужу… Нет, это не для нее! А что тогда для нее? И с Борисом жить невмоготу, и с Костей сойтись невозможно: Борис измены не простит, оставит обоих без копейки, а для ведения своего собственного дела у Кости нет ни денег, ни управленческого таланта. Что делать? Может, и вправду сходить к гадалке? А что такого? Ведь наши прабабки всегда в тяжелую минуту к гадалкам бегали!
Ольга взяла со стола салфетку с телефонным номером и положила в сумку.
