– Мы искали свидетеля, – сказал Носов, – заметившего кого-то из вас троих в квартире Айны в промежутке от семи до восьми вечера. И нашли. Марк, почему ты ее убил?
Они его-таки додавили. Ему ничего не оставалось делать, как признаться:
– Айна… она ушла от меня. Мне легче жить, зная, что ее нет.
– Но почему ее? – не понимал Корик. – Почему ты не соперников своих убил?
– Не будь этих, нашлись бы другие, – мрачно произнес Марк. – А так… ее не станет, и никого не будет. Но я не был уверен, что все получится. Слишком уж это просто для того, чтобы она умерла…
– А если бы у вас ничего не получилось? – спросил Носов.
– Я убил бы ее как-то иначе. Но это было опасно, пришлось бы искать способ.
– А Филиппа зачем хотел убить? – недоумевал Вениамин.
– Из-за него Айна ушла от меня. Из-за него я убил ее. Айны не стало, а ему все равно, ему хорошо.
У Носова не было слов, он лишь развел руками, после чего прошел к двери и пригласил конвой. Марку надели наручники, увели. Засобирался и Филипп:
– Извините, я должен идти, вы отняли у меня много времени…
Понял, что тут он загнул, он еще раз извинился и выскочил за дверь. Вениамин сидел, нахохлившись и глубоко задумавшись.
– Вы свободны, – сказал ему Носов.
Не глядя на него, тот заговорил стихами:
Вам не кажется, что все было очень похоже?
– На что похоже? – настороженно спросил Носов. Не хватало ему еще одного маленького инцидента: чтобы бывшего подозреваемого отвезти в психбольницу!
– Это строки из «Демона» Лермонтова, – пояснил Вениамин, пребывая в некой прострации. – Демон сначала соблазнил Тамару страстными речами, потом убил… поцелуем. Одним-единственным. Он знал, что его поцелуй губителен, тем не менее предпочел убить любимую женщину… Хм! Как Марк. Выходит, образ Демона – не фантазия гения? Он предвидел, что наступит время демонов?
Носову все эти тонкости были недоступны. Работы полно! Хитросплетения, связанные со смертью Айны, ему надоели, и он произнес весьма прозаичным тоном:
– Думаю, Лермонтову не приходило в голову, что люди станут болеть аллергией в тяжелой форме и их будет несложно убить даже поцелуем. Идите, вам надо отдохнуть, Вениамин.
Тот поплелся к выходу. Взявшись за ручку двери, не оборачиваясь, с какой-то щемящей горечью он произнес:
– И все же не странно ли – убить поцелуем? Как же прав Пушкин: «Ужасный век, ужасные сердца…»
– Идите, Вениамин, идите! – буквально застонал Носов. Как только за ним захлопнулась дверь, он в сердцах бросил авторучку на стол. – Развелось же интеллектуалов! Словно в академии наук живешь! Корик, что там у нас со вчерашним трупом?
– Ну, это дело попроще будет, – придвинув стул поближе, сказал тот…
