Шеф перелистывал страницы:
- Россия, Бразилия, Штаты, Испания, Франция, Швейцария... И везде был натурализован?
- Он знал пять языков, как свой родной. Это был разведчик высшего класса, экселенс.
- И все же... - Шеф выпрямился в кресле.
- Пути господни неисповедимы, экселенс.
- Не сваливайте на бога, Шмидт. Нам оторвут головы, если мы не раскопаем этого дела. Вернее, оторвут мне, а уж о вашей голове позабочусь я сам. Гораздо раньше, гораздо раньше, Шмидт! Ваши соображения?
- Русские или англичане.
- 'Или' в устах разведчика? Стареете, Шмидт... А почему не янки?
- Очень уж аккуратно сделано. Я бы сказал, элегантно. Американцы работают грубее.
- Недооцениваете противника, оберст.
- Я десять лет работал с ними, экселенс, - обиженно произнес Шмидт.
- Ладно, ладно. Поручите расследование Комбе.
- Уже сделано, экселенс.
- Важно знать, почему произошел провал. Вы помните, к чему готовили Зероу?
- Разумеется.
- Значит, вам понятно, почему мы должны знать причины его провала. Кто-то докопался до этой идеи. И наверное, знал, что Зероу мы перебрасываем в Кенигсберг.
Он снова раскрыл папку, с минуту смотрел на большую фотографию, наклеенную на первой странице, потом написал несколько слов на листе бумаги, положил сверху на фотографию, захлопнул папку и протянул ее Шмидту. Встал из-за стола, мягко потянулся, медленно подошел к окну и поднял штору.
За окном умирал день. Последние лучи опустившегося солнца проникли во двор и зажгли пожелтевшую листву каштанов.
Сощурившись от непривычного света, шеф посмотрел на верхушки деревьев, сказал, не поворачиваясь:
- Кажется, уже осень?
- Так точно, осень, экселенс, - ответил Шмидт.
Второй день над городом висели низкие тучи, и самолет долго скользил вниз, выходя на посадку, пока вдруг не показалась в чахлых перелесках земля. Последние обрывки облаков рванулись вверх, исчезли, и майор Климов облегченно вздохнул.
Климов думал, что его встретят, но машины не было. Подошла 'санитарка', забрала восьмерых раненых. Четверо летчиков, прибывших пассажирами, подхватили свои вещички и, весело переговариваясь, направились к низкому строению аэродромного штаба. Майор достал было папироску, потом вспомнил, что курить здесь нельзя, и положил ее обратно в портсигар. Забросил на плечи рюкзак и хотел идти вслед за парнями, чтобы позвонить в управление, и тут он услышал шум мотора, обернулся.
Черная 'эмка' затормозила рядом с ним. Открылась передняя дверца, и сидящий рядом с солдатом- шофером человек в кожаной, военного образца, фуражке, черной, без погон, куртке быстро спросил:
- Майор Климов?
...Худощавый, среднего роста человек, с редкими блестками седины в темно-русых волосах, вышел из-за большого стола и шагнул навстречу Климову:
- Здравствуйте, подполковник! Удивлены? Приказ о присвоении вам нового звания подписан только сегодня. Поздравляю. И благодарю за отличное выполнение задания. Садитесь.
Климов ответил на приветствие и продолжал стоять, растерянно глядя на хозяина кабинета.
- Простите... - запинаясь начал он, - только я вас видел уже... Не может быть... Нет, я не ошибаюсь. Вы ведь товарищ Ян? Ян Милич?
Климов теперь окончательно узнал в этом человеке тяжело раненного советника испанской республиканской армии. Его привезли на рыбацкой шхуне к борту парохода, где находился Климов, уже получивший радиограмму с приказом забрать человека по имени Ян Милич и доставить его в Советский Союз. Только перед Одессой Ян Милич пришел в себя.
В порту Яна Милича встретили местные чекисты и бережно перенесли в санитарную машину. Климов получил благодарность командования и больше с тем человеком не встречался. Это было в тридцать девятом году... - Откуда вы знаете Милича? - спросил генерал.
- Помните пароход 'Красный Крым'? Я принимал вас на борт у тех берегов...
- Так это был ты? - Голос генерала дрогнул. Генерал подошел к Климову и крепко обнял его.
- Теперь я должник твои, Климов, - сказал он, затем усадил Климова в кресло и, взяв стул, сел напротив. - Житейскими делами займешься позднее. Подробный отчет напишешь завтра. Жилье приготовлено. Обедом покормили?
- Так точно, товарищ генерал.
- Меня зовут Арвид Янович. Кури. - Он протянул Климову пачку папирос. - Надо бы тебе отдохнуть с дороги, да уж никак нельзя. Собственно, дело не в тебе, а в том товарище, который завтра рано утром должен уехать. Примешь у него дела. Для этого мы и вызвали тебя так срочно.
Арвид Янович отложил в сторону коробок со спичками, встал и подошел к карте.
- Так вот, Алексей Николаевич, решено оставить вас в Центре, - сказал, снова переходя на 'вы'. Ар- вид Янович. - Возглавите отделение по Восточной Пруссии и сопредельным районам. Участок трудный, предупреждаю, но интересный... Подойдите сюда. Вот Кенигсберг. Оплот и твердыня пруссачества. Плацдарм для нападения на славянские земли, железная перчатка к горлу России.
- И пистолет, приставленный к виску России, - подхватил Климов.
- Да-да! Ведь вы историк, Алексей Николаевич. Я читал ваш реферат об исторических предпосылках двойственной природы философии Канта. Знаете, мне понравилась смелость ваших суждений... Весьма.
- Читали мои реферат? Господи, да я и думать о нем забыл!
- О Канте в следующий раз, - мягко остановил его Арвид Янович. Перейдем к делу. - Он посмотрел на часы: - Сейчас придет ваш предшественник, а я еще должен ввести вас в курс дела в самых общих чертах. Район у вас будет трудный. На местное население рассчитывать нельзя. Правда, в сопредельных польских, литовских и белорусских землях это не исключено. Впрочем, и в самой Польше обстановка довольно сложная. Я имею в виду деятельность Армии Крановой и те надежды, которые возлагают на нее эмигрантское правительство в Лондоне и стоящие за ним англичане. Этим занимаются другие товарищи, вам придется работать с ними в контакте. Вопрос с Польшей деликатный.
- Понимаю вас, Арвид Янович.
- Ну и отлично. Главная ваша задача - Кенигсберг, промышленные районы Пруссии,.порты, секретные военные заводы, оборонительные объекты. Ваши сотрудники там - это, с одной стороны, кадровые, натурализовавшиеся работники Центра. Сюда я включаю и настоящих немцев, завербованных в последнее время.. С другой стороны, наши люди среди военнопленных и угнанных из России в Германию на работу. Между теми и другими поддерживается сложная многоступенчатая связь. Связь надежная, но процесс прохождения сведений следовало бы ускорить. Общая задача: сбор военной и экономической информации, нейтрализация немецкой агентуры, расширение наших разведывательных связей, организация диверсионной работы в Восточной Пруссии и постоянные контакты с работниками Штаба партизанского движения через отряды, действующие в районах Польши, Литвы и Белоруссии.
Когда наши войска пойдут по территории Восточной Пруссии, их встретит ощетинившаяся оружием и укреплениями земля. Ваше отделение и вы сами, конечно, должны сделать все, чтобы облегчить русским солдатам этот путь. Понимаете?
- Так точно! - сказал Климов. - Понимаю...
- И вот еще что. Хочу довести до вашего сведения предложения Верховного Главнокомандующего на Тегеранской конференции глав великих держав в отношении Восточной Пруссии. Решено навсегда уничтожить это гнездо германского милитаризма. Поэтому Кенигсберг и Мемель {Бывшее немецкое название литовского города Клайпеды, оккупированного Пруссией}, с прилегающими промышленными районами - Тильзит, Инстербург, Гумбиннен и так далее, отходят к нам. Об этом, естественно, знает
