- Да кто меня замуж возьмет - я же уродина! - прошептала она с отчаянием.
- Это кто тебе такую ерунду говорит? Подружки? - Лало крепко сжал руку дочери. - Слушай меня внимательно, Латилла: скоро ты станешь очень красивой! Это я тебе не просто как любящий отец говорю, детка, - я это ВИЖУ совершенно определенно! - Он нежно повернул девочку к себе лицом и как бы включил одновременно оба своих Видения - внутреннее и внешнее: светлые и довольно блеклые волосы Латиллы постепенно потемнели, приобрели благородный оттенок старого золота; тонкие черты лица стали определеннее, четче; бледноватая нежная кожа порозовела, стала бархатистой...
Теперь Лало становилось все легче пользоваться этой своей способностью. С тех пор как к нему вернулось обычное зрение, он вынужден был иногда закрывать глаза, ибо смещение форм и цветов порой казалось просто невыносимым. Пока Дариос отлеживался у них дома, с наслаждением поглощая различные вкусные яства, приготовленные Джиллой и быстро набирая вес, Лало заново учился видеть.
Однако теперь все вокруг было иначе. И жалкие улочки Санктуария он видел теперь примерно так, как человек, давно уже ставший взрослым, видит дом своего детства. Восстановившееся зрение обеспечило ему способность по-новому воспринимать окружающий мир, и Лало теперь самый обычный дневной свет казался чем-то чудесным, сродни тому чистому ясному свету, который он видел иным своим зрением в ином мире. И теперь он начал в одинаковой мере пользоваться обеими своими способностями видеть, чего прежде никогда не делал.
- Хочешь, я нарисую, какой вижу тебя в будущем?
Латилла застенчиво на него посмотрела и отвернулась.
'Боги, я, кажется, хвастаюсь своим даром? - подумал вдруг Лало. Нет, он не хвастался. Просто теперь он принимал этот дар как одно из своих умений. Он МОГ это делать! - Вряд ли теперь я по-прежнему всего лишь Лало-Живописец, - размышлял он. - Но тогда кто же?..'
- Я.., не думаю, что... По-моему, это не обязательно... Я тебе и так верю! - скороговоркой сказала Латилла. - И, наверно, мне не следует знать, какой я буду.., скоро.
Лало кивнул, удивляясь ее мудрости. Многие ли девушки даже в два раза старше Латиллы проявили бы подобную выдержку?
- Но когда я действительно стану такой - красивой! - ты мне скажешь, папа, хорошо? И может, если Дариос еще не женится на Райан, он захочет жениться на мне... Как ты думаешь, может он захотеть на мне жениться? - Она вдруг смутилась, умолкла и покраснела, а Лало заметил в дверях молодого мага.
- Вполне возможно.., кто знает? - шепнул он дочери на ухо. - А теперь беги и подумай обо всем этом как следует. Ну а я, в свою очередь, постараюсь выяснить, достаточно ли Дариос хорош для тебя!
Латилла засмеялась, вскочила и, все еще пылая румянцем, кинулась мимо Дариоса к дверям. Когда они остались одни, на некоторое время повисло неловкое молчание, и Лало не знал, как его нарушить. Порой ему казалось, что он и Дариос вместе воскресли из мертвых (причем в лице одного и того же человека), однако у него не было никаких оснований думать, что и молодой человек чувствовал то же самое.
- Входи, входи, - молвил он наконец. - Как ты себя чувствуешь? Уже решил, чем теперь хотел бы заняться?
Дариос присел на соседнюю скамью.
- Мой прежний Учитель погиб. Да и вообще от Гильдии немного осталось, - неуверенно начал Дариос. - Если честно, я бы хотел завершить свое образование.., под твоим руководством...
- Но я же не маг! - воскликнул потрясенный Лало.
- Разве? - Дариос удивленно вскинул голову, и Лало увидел, как сверкнули его темные глаза - в точности как тогда, в Потустороннем мире. Я, конечно, знаю некоторые заклятья, рецепты, правила... Но разве это имеет какое-то значение в наши дни, когда магия в целом настолько утратила свою силу? В твоем искусстве магии куда больше, чем во всех заклятьях, известных представителям Гильдии! Научи меня внутреннему Видению, Мастер Лало! А уж заклятья я как-нибудь выучу сам.
Ученик! Впервые за долгие годы Лало припомнил, что тот, кто сделал его мастером, сам вовсе не был художником. Он-то как раз был магом! И в этом безусловно крылась некая связь, странная преемственность, силой своей превосходившая могущество богов.
И опять в его восприятии смешались два Видения - внешнее и внутреннее, - и он мельком увидел свою будущую жизнь: она раскинулась перед ним, точно фреска на стене храма... Лало моргнул, и 'фреска' исчезла - он, как и Латилла, не был готов пока увидеть собственное будущее.
Но однажды.., когда-нибудь...
Внимательно посмотрев на Дариоса, Лало глубоко вздохнул и протянул ему руку.
