ближе и ближе. Вынести этого Петухова не смогла, силы оставили ее, все поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
Очнулась она в незнакомой комнате. Было тихо, светло, у оконного стекла жужжала муха. Где она?
Осмотревшись, Валентина Сергеевна поняла, что находится в доме у колдуна. На этой кушетке она уже ночевала однажды.
Откуда-то слышались приглушенные голоса. Она осторожно пошла на них.
В знакомой горнице за столом сидели Струмс и Асмодей. Они о чем-то беседовали.
Увидев Петухову, Струмс приветливо улыбнулся, а Асмодей радостно воскликнул:
- А, голубка наша пожаловала! Ну, как спалось? Не выдержала вчерашнего-то. Бывает... Правильно говорила Глафира - ну какая из тебя ведьма? Снимаю с тебя заклятие, да, собственно, ты сама его с себя сняла. Не стала рубить младенца...
При упоминании о вчерашнем Петухова вздрогнула.
- Теперь можешь отправляться домой, - продолжал колдун, - никто тебя больше не потревожит.
Петухова взглянула на профессора - тот утвердительно кивнул головой.
- Ну что ж, - сказал Струмс, - первую часть нашего условия вы выполнили. А что касается второй...
- Вам нужен кадавр. - Асмодей усмехнулся. - Он тут, недалеко. Если хотите, можете посмотреть. Это лучшее, что у меня есть. Не какой-нибудь завалящий... Сам майор Кокуев собственной персоной. Личность небезызвестная, сочинитель, поэт... Пойдемте.
Струмс встал.
- А ты не желаешь полюбопытствовать? - обратился Асмодей к Петуховой.
Та отрицательно покачала головой - хватит с нее ужасов.
- Ну, как знаешь.
Она долго сидела в одиночестве и размышляла. Наконец послышались голоса. В комнату вошли Струмс и колдун: Судя по всему, профессор был очень доволен.
- С мертвецом в одной машине я не поеду, - твердо заявила Петухова. Лучше пойду пешком. Профессор замялся:
- Действительно... Валентина Сергеевна и так перенесла достаточно. Может быть, мы сначала отвезем ее, а завтра вернемся за вашим Кокуевым?
- Как хотите, дело хозяйское...
- Скажите, - обратилась Петухова к старику, - мне было отпущено тринадцать дней, сегодня последний. Что же, завтра мне умирать?
- Ну что ты, ласточка. - Асмодей усмехнулся. - Я же сказал: заклятие снято. Живи себе на здоровье. В гости заезжай, за грибами. Ты ведь грибы любишь собирать. А кушать?
Петухова пропустила мимо ушей ехидные слова старика. Ей хотелось только одного - поскорее уехать домой.
- Ничего подобного мне видеть не приходилось. - Лицо Струмса сияло от удовольствия. - Ваш майор - уникальный экземпляр.
- Да уж, - в тон ему поддакнул Асмодей. - Лучшее отдаю, от себя отрываю. Не то, что эта рухлядь, которую вы видели ночью. А позвольте узнать, что вы с ним будете делать? Потрошить или еще чего?
- Нет. - Струмс, казалось, думал о чем-то другом. - Потрошить не будем, хотя посмотрим.
- Надеюсь, он попадет в хорошие руки? - Асмодей просительно смотрел на профессора. - Берегите его!
- Ладно, голубчик, постараемся. Так мы завтра за ним приедем.
- Ну конечно, - подтвердил Асмодей. - И наш уговор. - Он вопросительно посмотрел на профессора. - Тревожить нас больше не будете? Дадите спокойно дожить свой век?
- Мы же договорились. - Струмс недовольно глянул на старика, - Или вы мне не верите?
- Верю, батюшка, верю, - залебезил Асмодей. На улице послышалось гудение машины.
- Это за нами, - сказал Струмс, - ну что ж, до завтра.
- До встречи, - ответил колдун. - А ты, ласточка, чего не прощаешься?
Петухова молча направилась к двери.
- Ай-ай, невежлива ты что-то стала. Зря старика обижаешь. - Он хихикнул.
Через минуту машина неслась по пыльному проселку.
- Постойте, - попросила Петухова, - заедем к бабке Агриппине. Там мои вещи остались.
Машина остановилась возле дома старухи. Та, казалось, ждала их.
- А, Валечка! - обрадованно закричала она, едва увидев Петухову. - Ты все торопишься. Опять, значит, уезжаешь? Ну что ж, скатертью дорожка. Приезжай еще за грибами. Да, кстати. Я тут корзиночку сегодня утром собрала. Отборные, белые... Возьми, дома пожаришь. - Петухова стала было отказываться. - Бери-бери! - Она почти насильно всунула ей в руки корзину.
Машина снова тронулась. Коля сидел за рулем. Струмс рядом с ним, на переднем сиденье.
- Ну что ж, - сказал он, обернувшись к Петуховой. - Все хорошо, что хорошо кончается. Валентина Сергеевна, я надеюсь, в порядке?
Петухова молча кивнула.
- Думаю, он сдержит свое слово, - продолжал Струмс. - Вас он больше не тронет.
- Не верю я этому колдуну, - вступил в разговор Коля.
Струмс задумчиво посмотрел на водителя.
- Но пока все идет неплохо. Конечно, от них можно ждать любой пакости. Но ведь это не в их интересах.
Валентина Сергеевна в разговор не вступала и всю дорогу молчала. У нее не выходило из головы, что срок, отмеренный ей на старом кладбище, еще не вышел, что сегодня последний из тринадцати проклятых дней...
В квартире было тихо и сумрачно. Она отдернула шторы, распахнула окна. Потоки света рванулись в комнату, и сразу стало видно, как запущена квартира, повсюду лежала пыль.
'Сейчас же берусь за уборку, - решила Петухова. - Но начну все же с зеркала'. Она зашла в прихожую и долго смотрела на свое отражение в пыльном стекле. Зеркало как зеркало. 'А может, оставить? Нет!' - Она решительно схватила подвернувшийся под руку молоток и запустила им в зеркало. Раздался звон бьющегося стекла.
'Ну вот, избавилась наконец-то. Теперь обзвонить всех сослуживцев, пригласить на вечеринку'. Следующие полчаса она этим и занималась.
Гостей набралось человек семь - собственно, все работники ее библиотеки. Большинство были удивлены неожиданным приглашением, но не отказался никто. Напротив, они были заинтригованы: до сих пор в гости она никого не приглашала. Еще пара часов ушла на уборку и на приготовление всякой снеди: гулять так гулять. Начало назначила часов на восемь, но про себя твердо решила, что закончит сегодняшний день обязательно в окружении людей.
Она тщательно готовилась к вечеринке. Что же приготовить? Взгляд ее упал на корзину грибов, подаренную старухой.
О! Грибы!
Вечеринка удалась на славу. Никто не ожидал, что их строгий директор такая компанейская женщина. Было уже довольно поздно, когда Валентина Сергеевна вспомнила, что в духовке у нее томятся грибы. Она вынесла блюде, обильно политое сметаной, и стала раскладывать грибы по тарелкам.
- А себе почему не кладете? - спросили ее.
- Да я собирать люблю, а не есть.
Но все стали восхищаться мастерским приготовлением грибов, и Валентина Сергеевна решила попробовать. Зацепила на вилку гриб. Действительно вкусно.
Вдруг Петухова почувствовала, будто электрический заряд огромной мощности ударил ее. Дрожь затрясла тело. Она выгнулась дугой и рухнула на пол. И уже не слыхала ни испуганных голосов гостей, ни звука подъехавшей кареты 'Скорой помощи'..
Врач наскоро осмотрел ее. Петухова была мертва. Пульс не прощупывался, зрачки на свет не реагировали. Неужели отравление грибами?
Доктор с сомнением посмотрел на грибы, понюхал их и успокоил собравшихся. Невероятно, чтобы смерть от отравления наступила так стремительно. Скорее всего, это сердце. Однако он взял немного грибов на анализ.
Потрясенные гости медленно расходились по домам.
...Петухова очнулась. Что с ней? Где она? Валентина Сергеевна попробовала приподняться, открыть глаза, пошевелить рукой или ногой. Это ей не удалось. Что же случилось?
В то же время она слышала отдаленные голоса, глухой шум, звук льющейся воды. Внезапно громко хлопнула дверь, и в помещение, где она лежала, вошли, как Петухова поняла по голосам, двое.
- Ну, кого будем вскрывать? - спросил грубый мужской голос. - Эту, что ли, из библиотеки?
- Нет, ее не надо, - ответила женщина, - подождем главного. Давай вон того старика с раком легких.
'Что значит вскрывать? - в испуге подумала Петухова. - Где я?'
Что происходит? И почему она совершенно не владеет своим телом? Она вдруг вспомнила о вечеринке: а где же гости? Потом в памяти всплыл гриб на вилке, страшный удар...
'Эти мертвецы все же достали меня'. - Ужасная мысль, которой не хотелось верить, возникла и потрясла ее сознание. Она умерла и находится в морге. Это подтверждали голоса в комнате - видимо, вскрывали труп. Следующая на очереди она. Чудовищность происходящего заставила разум отключиться в очередной раз.
Сознание вернулось к ней внезапно. Она лежала на чем-то жестком, одетая. Рядом вполголоса разговаривали. Голоса были знакомые: ее заместителя Веры Капитоновны и молоденькой библиотекарши Люси. Валентина Сергеевна сделала попытку подняться, но, увы, тщетно. Тело не повиновалось ей.
- Покойница, царство ей небесное, была крутовата, - тихо промолвила Вера Капитоновна.
- Да уж, - подтвердила Люся. - О мертвых плохо не говорят, но неприятная была женщина.
'Это я и сама знаю', - отметила Петухова и продолжала напряженно прислушиваться.
- Вообще со странностями, - продолжала Люся, - эта ее борьба с религией...
- Да, - изрекла Вера Капитоновна, - попов она не любила, попила их кровушки. Теперь-то они обрадуются.
- Может, отпеть ее нужно? - нерешительно заметила Люся.
- Господь с тобой, кто бы ее отпевать стал?
- Ну, все же...
- Однако как странно она умерла...
- А вскрытие что показало?
- Так не было же вскрытия! - почти с восторгом закричала Вера Капитоновна. - А ты что, ничего не знаешь?
- Вы о чем?
- Да об убийстве в гостинице для начальства...
Валентина
