еще не был начальником Службы безопасности, его называли полным именем. Ни Марк, ни С. не любили этого человека, но вряд ли разведка превратилась в застенок только из-за назначения Д. на высокий пост… Однако, поскольку Д. стоял во главе разведывательной службы, он и отвечал за все допущенные ошибки. Несомненно, ему можно было поставить в вину неумелость, но сам по себе этот недостаток все же не объяснял, почему вся разведка стала работать из рук вон плохо.
И Бергстейна тоже, конечно, нельзя было винить: КР являлась лишь одним из отделов разведки, который нес ответственность только за действия подведомственных ему олухов. Кроме того, Бергстейн вообще был тут ни при чем, так как по делу Кэрра “Гений” дал указание (разумеется, через Д.) выявить, кто из семнадцати посетителей верфи установил там дестабилизатор. Бергстейн и Марк допросили всех людей по списку, вместе и порознь, и Кэрр показался им обоим самым подозрительным. Поэтому, когда “Гений” заявил, что это сделал один из семнадцати посетителей верфи, и задал вопрос, кого из семнадцати могли подкупить для совершения диверсионного акта, Бергстейн и Марк в один голос назвали Кэрра. Но Бергстейн считал, что диверсантом мог быть только Кэрр. Марк в своих рассуждениях шел дальше и понял, что Кэрр мог это сделать, но не сделал.
Марк подал в отставку потому, что работа в КР не просто разочаровала его, а потеряла для него всякий смысл. Ему ничего не сообщили о деле на Военно-морской верфи, кроме того, что один из семнадцати посетителей - диверсант; а в дальнейшем, к своему удовлетворению, он убедился, что и это не соответствовало действительности.
Он не имел ни малейшего представления о том, как поступают с агентами разведывательной службы, которые подают в отставку. Вероятно, ему будут чинить всякие препятствия?..
Но тут размышления Марка были прерваны появлением “радужной девушки”.
Любая война, даже межзвездная, порождает у людей такое нервное напряжение, которое подчас находит разрядку во всякого рода острых развлечениях, даже в разврате. Война с Меркаптаном привела к появлению “радужных девушек”.
Для всех прочих посетителей бара эта девушка была просто миленькой блондинкой в темном платье, окруженной каким-то слабым мерцанием, похожим на огромный, переливающийся всеми цветами радуги мыльный пузырь. А клиентам, которых она себе наметила (в данном случае Марку), она показывалась в течение десяти секунд в темной одежде, затем на пять секунд - прикрытой лишь кружевным бельем и, наконец, на одну секунду совершенно обнаженной. Этот цикл повторялся бесконечно - по крайней мере до тех пор, пока девушка не убеждалась, что все безуспешно. Тогда она начинала испытывать свои чары на другой жертве.
Встав за спиной Марка, она тихо спросила:
- Можно провести с вами вечер?
- Пожалуйста, - ответил он.
Она подсела к его столику.
- Меня зовут Стар, - представилась она все тем же мягким, вкрадчивым голосом.
Как правило, “радужные девушки” выбирают себе такие эффектные профессиональные имена, как Стар [3], Заря, Глория [4], Венера и т.п.
- Можете называть меня Марком, - сказал он. - Что будете пить?
- Апельсиновый сок, пожалуйста… Не хотите ли поболтать со мной?
- Охотно! - воскликнул Марк. - Мне очень хочется излить душу. Вы, вероятно, привыкли к подобным вещам?
Хотя Марк выпил немало, он заметил растерянность в ее искрящихся зеленых глазах.
- Я служу в контрразведке, - продолжал Марк, - и только что позволил казнить человека за преступление, которого тот не совершал… А впрочем, может быть, и не совсем так. Просто я попытался помешать этому и не сумел. Поэтому и подал в отставку.
Теперь девушка даже не старалась скрыть своего замешательства.
- Что за чепуху вы несете, Марк? Да если бы вы действительно были сотрудником разведки, вы никогда бы не признались в этом первой встречной девушке, особенно…
Она запнулась, но Марк быстро закончил фразу:
- Особенно - “радужной девушке”, не так ли? А почему бы и нет? Ведь ваша обязанность - удовлетворять потребности клиентов, да? Наверно, вы часто разрешали им плакать у себя на плече? Так вот, в настоящий момент и у меня есть такая потребность.
Марк заказал апельсиновый сок и еще один коктейль с виски. Когда он снова обернулся к Стар, она уже выключила аппаратуру радужного пузыря и мерцание, окружавшее ее, исчезло. Она стала обыкновенной хорошенькой девушкой в темном платье.
- Зачем вы так сделали? Мне это нисколько не мешало, мягко сказал Марк. - Может, вы боитесь, что более близкое знакомство приведет к взаимному недовольству?
Стар сначала нахмурилась, а потом, видимо, решила подыграть ему:
- Ладно, Марк, валяйте, поплачьтесь у меня на плече!
Тогда он рассказал ей, как на Военно-морской верфи кто-то установил дестабилизатор, отчего вся расположенная поблизости электроаппаратура стала давать неверные показания. Искажения были настолько незначительны, что прошло немало времени, прежде чем командование верфи заметило какие- то помехи. Только через две недели дестабилизатор был обнаружен и обезврежен. Пришлось делать заново всю работу, произведенную на верфи за время действия дестабилизатора, и несколько раз проверять показания, пока их не признали удовлетворительными. На это ушел целый месяц.
То была скрытая форма диверсии, гораздо более действенная, чем какой-нибудь примитивный взрыв в доках. Ибо в условиях современного затяжного межзвездного конфликта живая сила и оружие значат гораздо меньше, чем абсолютная точность аппаратуры.
- Мне поручили выяснить, кто из семнадцати человек, посетивших Военно-морскую верфь, установил дестабилизатор, продолжал Марк. - И я пришел к выводу, что никто из них к этому не причастен. Но одного из посетителей, Кэрра, все же подвергли допросу на аппарате для дознания. И вот сейчас он уже на пороге смерти, хотя и ни в чем не повинен.
Едва Марк умолк, как Стар, подчиняясь привычному шаблону, обязывавшему ее говорить те слова, которых от нее ждали клиенты, перестала удивляться, смущаться и сомневаться - словом, перестала чувствовать то, чего ей не полагалось.
- Это вас так волнует? - спросила она.
- Конечно! Я хочу рассказать вам о подоплеке этой истории… Но, может быть, лучше пойдем к вам?
Она заколебалась, видимо сомневаясь, стоит ли продолжать игру.
- Не думайте, я не пьян! - успокоил ее Марк. - Во всяком случае - не очень. Пошли. Ладно?
И вот Марк снова стоял перед закрытой дверью, насмешливо глядя на нее, но теперь это была дверь в спальню Стар.
Едва они переступили порог этой квартиры, как Марк начал выкладывать все о Службе безопасности. Но девушка извинилась, сказав, что хочет переодеться в домашнее платье. Марк понял, на что она рассчитывает.
Может быть, ему следовало бы разыграть Стар, внушив ей уверенность в том, что она сумеет вытянуть из него какие-нибудь секретные сведения. Конечно, у нее возникли подозрения, когда он сразу начал изливать душу…
А девушка нарочно оставила гостя на некоторое время в одиночестве; видимо, хотела дать ему возможность протрезвиться, одуматься, взять себя в руки, хотя он и не нуждался в этом, так как не был пьян.
Марка, никогда не имевшего дела с “радужными девушками”, интересовало, в каком виде она появится теперь. Он отнюдь не был разочарован. Домашнее платье выглядело гораздо более соблазнительным, чем нагота. Девушка надела бело-желто-розовый пеньюар, доходивший до щиколоток и настолько прозрачный, что даже в тех местах, где ткань собиралась в складки, явственно просвечивало тело.