ювелирный аукцион «Кристи». Приехавшие вместе с ней ребята из съемочной группы снимали покупателей – чопорных мужчин в строгих костюмах, изучавших каталоги, и высокомерных дам в нарядах от Шанель, горделиво поглядывавших на свои отражения в высоких зеркалах «Ричмонда» и передававших друг другу светские сплетни.
Съемки в отеле закончились, и теперь операторы снимали Джини у выхода из «Ричмонда» – она стояла на лестнице, свежий ветер с Женевского озера развевал ее белокурые волосы. То и дело оправляя их, Джини смотрела прямо в камеру и говорила:
– Сенсацией аукциона стало известие о том, что гвоздь программы – удивительный изумруд, проходивший в каталоге под названием «Достояние Леди», так и не был выставлен на торги. Еще задолго до их начала ходили слухи, что камень обойдется покупателю в кругленькую сумму семь миллионов долларов. Однако некто, пожелавший остаться неизвестным, смог договориться с владельцем изумруда еще до начала торгов. Знающие люди говорят, что за камень было выложено более девяти миллионов долларов. Такая сумма может показаться многим фантастической, но специалисты утверждают, что изумруд стоит этих денег. Он не имеет ни единого изъяна, что само по себе – величайшая редкость. Но самое удивительное не это. Ходят упорные слухи о том, что «Собственность Леди» – не что иное, как знаменитый изумруд, украшавший некогда диадему княгини Аннушки Ивановой, жены одного из самых богатых людей в царской России. Вернее, это не совсем тот изумруд – изумруд Ивановых был вдвое больше. В России насчитывалось около двухсот княжеских семей, и все они были весьма богаты. Но князь Михаил – Миша Иванов – превосходил своим несметным состоянием самого царя. В те далекие годы в Петербурге любили посплетничать о том, что император, отягощенный обширными имениями, роскошными дворцами и многочисленной челядью, часто не мог свести концы с концами и оказывался чуть ли не без наличных денег. С Мишей Ивановым такое никогда не случалось. К тому же у Миши было еще одно богатство – красавица-жена, которая ни в чем себе не отказывала. Стоило княгине Аннушке захотеть какую-нибудь побрякушку – пусть даже ценой в несколько имений – она без малейших колебаний распоряжалась купить для нее полюбившееся украшение. Лучшие парижские ювелиры считали за честь выполнить заказ княгини Аннушки.
– История знаменитого изумруда Ивановых такова, – продолжала Джини, не сводя глаз с камеры. – Этот камень был подарен одному из предков князя Михаила индийским махараджой во время путешествия князя по южным странам. Князь одарил махараджу роскошным золотым обеденным сервизом – он вел с индийским властителем переговоры о приобретении участка земли, где собирался заложить рудники. Иванов предполагал, что в этих местах ему удастся найти много минералов и цветных металлов. Махараджа решил не оставаться в долгу и преподнес князю этот огромный изумруд, вынув его из головного убора своего любимого… – Джини сделала небольшую паузу, улыбнулась своей ослепительной улыбкой и продолжила – Из головного убора своего любимого слона. Судя по всему, махараджа любил эту тварь куда больше, чем своих многочисленных жен. Князь Иванов по достоинству оценил подарок – ведь махараджа отнял драгоценность у своего любимца. Как бы то ни было, путешествие в Индию существенно пополнило богатства Ивановых. Прямыми потомками князя были игроки и моты, но при всей своей расточительности они так и не смогли протратить миллионы, доставшиеся им от их предприимчивого предка.
Впоследствии парижские ювелиры огранили этот гигантский изумруд и вставили его в роскошную диадему княгини Ивановой – вокруг зеленого камня сверкал двадцать один чистейший бриллиант, диадема была такой тяжелой, что красавица-княгиня страдала головными болями всякий раз, когда надевала ее, отправляясь на бал. Ивановы жили роскошно, и эта сказочная роскошь предполагала трагическую развязку. Революция не пощадила никого: сам князь был, как говорят, сожжен живьем в одном из своих поместий; княгиня пыталась бежать вместе с свекровью и двумя детьми – шестилетним Алексеем и трехлетней Ксенией. Увы, в зимнем лесу их настигла банда. Их зверски убили, а тела бросили на растерзание волкам. Богатейшая коллекция княгини, в том числе диадема с гигантским изумрудом, бесследно исчезла.
Итак, что же было продано на аукционе Кристи? Неужели частица этой дивной, похожей на старинную легенду истории? Говорят, многие государства заинтересованы поиском загадочной владелицы изумруда. Если это правда, то почему? Нам известно лишь одно: драгоценность продана без торгов. Кто купил ее? Русские? А может быть, американцы? Таинственный владелец – тот самый человек, который фигурирует в каталоге под именем «Леди». Тайна его имени гарантируется самыми солидными швейцарскими банками. Это единственный человек, могущий приоткрыть покров тайны над судьбой драгоценностей Ивановых, над судьбой всего их огромного состояния. Говорят, оно до сих пор хранится в банках и ежегодно приносит огромные проценты. Говорят, общая сумма накоплений составляет несколько миллиардов долларов. Но тайна богатства семьи Ивановых скрыта за семью печатями. Загадочная «Леди», разбогатевшая сегодня еще на девять миллионов долларов, столь же неуловима, как призрак легендарной княгини Аннушки Ивановой, да будет мир праху ее. Джини отложила микрофон:
– Все, ребята, на сегодня хватит, – проговорила она. – Отредактируем потом, сейчас приглашаю всех выпить. Я очень устала. Если бы вы только знали, как надоели мне все эти дурацкие сокровища и сплетни вокруг них! Я бы отдала полжизни, чтобы оказаться в любой дыре, а не торчать здесь!
Мэриленд
Старуха протянула тонкую, в голубой сетке вен руку к пульту дистанционного управления, выключила телевизор и снова откинулась на спинку огромного мягкого кресла. Наконец-то свершилось, подумала она. Столько лет она хранила эту тайну, столько лет боялась малейшим намеком выдать ее, и вот, в один прекрасный день, тайна перестала существовать. Она предупреждала их, говорила, что нельзя забывать о предосторожности. Увы, к ее советам никто не прислушался. Она знала, что они пошли на это ради нее – чтобы она ни в чем себе не отказывала. Они продали знаменитый изумруд Ивановых, потому что любили ее. Но разве просила она об этом? Разве в ее годы нужны роскошь и богатство? Старуха закашлялась, приложила к губам платок. Эта молодая тележурналистка, что стояла на ветру перед камерой, так спокойно говорила о судьбе каких-то Ивановых, словно те были пешками русской шахматной партии. Но это было далеко не так. Она-то знала, потому что была там сама. Она-то знала, что волнует сверхдержавы помимо миллионов. Они подбирались к тайне, разгадку которой знала только она да еще одна русская цыганка, много лет назад предсказавшая ей, какая ответственность выпадет на ее долю. Ответственность за судьбы мира.
Старуха открыла ящик маленького столика и достала изящную серебряную рамку, украшенную тонкой эмалью. Вверху рамки был изображен фамильный герб Ивановых – волчья голова, увенчанная сапфировой короной с бриллиантами и рубинами. Чуть ниже золотой вязью было начертано по-русски: «Истина и честь!». Старуха поднесла к глазам старую выцветшую фотографию князя Михаила Александровича Иванова, предки которого служили при дворах всех российских императоров, начиная с Петра Великого. Она вспомнила, как впервые увидела его. Это случилось в огромном вестибюле петербургского особняка. Она в нерешительности стояла у дверей, подавленная великолепием. И тут увидела на лестнице красивого высокого блондина, державшего на поводке огромного, янтарного цвета пса. Их взгляды встретились. О, Боже, сколько же лет прошло с того дня?! Или все это случилось только вчера?
Глубоко вздохнув, старуха положила фотографию обратно в ящик. За всю свою долгую и трудную жизнь она ни разу не решалась показать кому-нибудь этот старинный снимок. Мишино лицо – такое доброе и прекрасное – оставалось скрыто от посторонних взглядов на протяжении семи десятилетий.
Тогда она еще была Верити Байрон, но князь всегда звал ее Мисси. Когда он произносил своим бархатистым баритоном ее имя, у Мисси по коже пробегали мурашки. О, как она любила его в те годы! Как
