— Он умер час назад.
— От… чего?…
— От сильного кровоизлияния из-за разрывов внутренних органов. Его даже не довезли до больницы.
В углу послышался шорох. Я резко обернулся. Это был сэр Арчибальд. Он вспорхнул со стола, его мощные черные крылья и тени от них, казалось, заняли половину кабинета. Он подлетел к Гарольду и сел на пол в нескольких шагах от него. Склонил голову на бок, прищурив янтарные глаза.
— Здр-р-равствуй, Гар-р-рольд.
…Через месяц Биркенау уволили с поста Заведующего Главной Лаборатории. А еще через две недели ее заведующим стал мой друг Гарольд Гинти-Ганкель.
Перед отъездом я зашел в его новый кабинет. Гарольд возился с бумагами на столе. Сэр Арчибальд смотрел на него сочувственно.
— Надо бы парочку секретарш на всю эту гребанную писанину… — бормотал он.
— Пришел попрощаться, Гарольд, уезжаю работать к Отсу, над лунным проектом, — сказал я.
Гарольд повернулся ко мне.
— Жаль, думал, ты поможешь мне здесь. В любом случае, буду тебя ждать, если вдруг передумаешь. А как же твои студенты?
— Надоело мне это все. До черта надоело! — вдруг неожиданно сам для себя выпалил я. Последнюю неделю я действительно мучался вопросом, кому же пристроить мой курс. Договорюсь с кем-нибудь.
— Пусть еще кто-нибудь преподает! Послушай, Гарольд, — я немного помолчал, не зная как продолжить, — я надеюсь, ты ведь теперь не собираешься затевать ничего такого, грандиозного, правда? Такие вещи… Гарольд… они дорого нам обошлись…
Он тяжело посмотрел на меня. Его глаза были холодными и властными.
— Напротив, Саша, — спокойно сказал он, — после такой цены… — у него перехватило горло, ему трудно было продолжать, гораздо труднее, чем мне, — я теперь не отступлю. Теперь в моем распоряжении вся Главная Лаборатория. Я создам такое, что небу жарко станет! И начну, пожалуй, со сферы Дайсона.
…Я собирал последние вещи в кабинете, когда-то моем. Фиц грустно смотрел на меня, его хвост безвольно стелился по полу.
В конце концов, мы же не опровергли теорию космических струн. Просто наш объект — не струна, из одного этого факта вовсе не следует, что струн вообще не существует. Да черт с ним, с этим объектом! Но струн может оказаться не несколько десятков, как мы считали, а всего две или даже одна. И эта одна струна может быть невероятно далеко от нас, так что ни „Хабблу“, ни „Спенсеру“ она будет неподвластна. Как же тогда доказать, что она все-таки есть? А она есть, потому что ее не может не быть. Космическая струна создана здесь, на Земле — значит, Природа допускает ее существование. Значит, она есть. Пусть даже всего только одна. И ее найдут. Гарольд, или я, или кто-нибудь другой… Скорее всего, конечно, Гарольд — этот наглый рыжий сукин сын.
Фиц положил голову на лапы и закрыл глаза. Темнота сгущалась. Я машинально протянул ладони к зеленой свече на столе.
