– Не кипятись, Огюст. Аполония – разумный человек. Она не будет делать глупости, как ее муж. Ты же знаешь, я не хочу насилия, принуждения. Я хочу, чтобы она поняла: мы не банальные преступники, не разбойники, мы готовим великое свершение, мы перевернем историю. А для этого нам нужно много денег. И пансион.
Он очень удобен для наших целей. Вот почему Андрею неоднократно предлагали его продать. Ведь из подвалов легко можно попасть в пещеры и наоборот.
– Так это вы убили Антона Ивановича? – догадалась Аполония.
– Антон сам виноват, он не вовремя вернулся в контору. Если бы он послушал меня и не поехал в банк, то остался бы жив.
– И ты им помогала, украла ключи!
– Я спасла Аделию, не позволила ей войти в банк, я же знала, что и ее там ждет смерть!
– Как и меня!
– Ты несправедлива! У нас нет задачи бессмысленного убийства, нам только нужны деньги и пансион.
– Но ведь вы убили Мелиха и своего карлика!
– Да, карлик нам уже не нужен. Он чужой человек, циркач. И как все люди искусства, а уж их-то я хорошо знаю, очень болтливы и ненадежны. Он выполнил свою роль, разогнал учениц, испортил репутацию заведения, испугал тебя до полусмерти. Страх делает человека более сговорчивым. А Мелих? Он, видать, просто под руку попался, что его жалеть. – Лека говорила об убийствах таким обыденным равнодушным тоном, будто речь шла о покупке овощей на рынке. От ее слов по коже Аполонии поползли мурашки.
– Чудовище! Что с тобой стало! Ведь, действительно, только ты могла знать о моих детских страхах! Ты, ты придумала мучить меня и девочек гнусным видением! – с этими словами Аполония бросилась на Леку с кулаками, но Резаков оттолкнул ее.
– Зря ты привела ее сюда. Не стоило этого делать.
– А это кто же? – спросила Аполония.
Она вдруг почувствовала, что к ней возвращаются силы и желание бороться.
– Мое божество, моя жизнь, – ответила Лека без тени иронии.
– Ах да, что-то припоминаю. Как вас там, Жан, Поль?
– Огюст, сударыня, – он засмеялся зловещим смехом, который не предвещал пленнице ничего хорошего. – Вам надо поспешить и поскорее завершить бумажные тонкости.
– Но что с Андреем, где он?
Лека снова потянула Аполонию в темный туннель. Они двинулись вперед, потом повернули, потом прошли еще саженей десять. Аполония пыталась хоть как-то запоминать направление движения, мечтая о побеге, но все смешалось перед глазами, все повороты походили один на другой. Лека, несомненно, ориентировалась по каким-то невидимым опознавательным знакам.
Неожиданно Аполония споткнулась и чуть не упала. Она уперлась руками в землю и наткнулась на лежащего на земле человека. Она вскрикнула. Лека поднесла фонарь поближе. Дрожащий свет вырвал из тьмы белое лицо, запавшие глаза, безжизненные связанные руки. Перед Аполонией лежал ее муж. Она бросилась к нему на грудь, приложила ухо. Сердце билось едва-едва. Она принялась тормошить и звать его. Андрей оставался недвижим.
– Злодеи! Убийцы! Что вы сделали с ним? Он едва дышит! Развяжи его, ведь он уже не убежит!
Лека безразлично пожала плечами, поставила фонарь и принялась распутывать веревки. Аполония поймала себя на том, что судорожно озирается вокруг в поисках тяжелого предмета, чтобы из всех сил опустить его на голову Леокадии. Но что это даст? Она не знает выхода из подземной ловушки. Преступники, несомненно, их убьют, а так, есть хоть призрачная надежда на спасение.
– Андрей! – стонала Аполония. – Андрей! Открой глаза, это я, я, твоя жена!
– Бесполезно, он уже без сознания, ничего не видит и не слышит.
Лека отбросила веревки:
– Поторопись. Быть может, твоя любовь его спасет.
– Да, моя любовь спасет его! – пылко вскричала Аполония. – Конечно, я отдам все, только бы он жил! Ты правильно рассчитала! А вот твоя любовь привела тебя к погибели!
– Что ты знаешь о моей любви! – резко выкрикнула Леокадия. Ее глаза сузились. – Ваша пошлая, скучная жизнь, то, что вы называете любовью, все это должно валяться на свалке. Это убогая участь тех, кто не представляет себе масштабов истинного счастья, подлинного чувства.
– Да уж, масштабы я теперь представляю! – едко заметила Аполония.
– Мой повелитель – человек будущего! Его авторитет непререкаем, он земное божество! Для него я сделаю все, и делаю все! Не перечь мне!
– Нет в нем ничего божественного.
Обычный бомбист, его место на каторге!
Бархатова его прогнала, дала отставку, а ты подобрала чужого любовника. Он дурачит тебя, обирает, сосет деньги. Сделал тебя преступницей.
Упоминание о таких низменных материях, как о бывшей любовнице Резакова, подействовало на Леку отрезвляющим образом.
– Сравнила! – сварливым тоном произнесла она. – Сравнила моего Огюста, моего героя со своим
