Лукас рассмеялся и положил руку на плечо Карвалля.
- Знаю, Сезар. Не думайте, что надо оправдываться.
- Сумасшедший. Я подтверждаю это, - вмешался Ровард Гроффис. - Вы слышали его слова о правах на трон? Подождите, пока его Светлость услышит это.
- Он претендует на герцогский престол, сэр Ровард? - резко спросил Отто Харкэман.
- Ну да, он требует, потому что его мать родилась на полтора года раньше герцога Ангуса, но дату ее рождения якобы изменили, чтобы отдать трон Ангусу. Подделали, что он на три года старше ее. Я был старше герцога Фергюса, носил Ангуса на плечах, когда мать Эндрю Даннэна только родилась.
- Конечно, он - сумасшедший, - согласился Алекс Горрэм.
- Не понимаю, почему герцог не отправит в психиатрическую лечебницу.
- Я тоже за лечение, - сказал Харкэман, проведя рукой по бороде. Психи, претендующие на трон, должны быть изолированы, пока что-нибудь не натворили.
- Мы не можем сделать этого, - проговорил Гроффис. - Ведь он все же племянник герцога Ангуса.
- Я смогу, - заявил Харкэман. - У него только триста человек. И почему ваши люди еще не схватили его, сатане известно, - сыронизировал он.
- У меня восемьсот; пятьсот замечательных драчунов. Я наблюдал за ними в бою, перед нашим отлетом. Могу подготовить их для дела за два часа за два часа, а в полночь все будет кончено.
- Нет, капитан Харкэман; его светлость никогда не позволит, запротестовал Гроффис. - Вы не знаете политических интриг; а это может повредить зависимым лордам, которые вас поддерживают. Вас не было на Грэме, когда герцог Риджерт из Дидрексберга арестовал второго мужа своей сестры Сэнми.
4
Они остановились у колоннады ниже главной террасы; звуки старых любовных мелодий ласкали их. Лукас взглянул на свои часы; последний раз он смотрел на них полторы минуты назад. Еще пятнадцать минут до начала и еще пятнадцать до ухода после свадебных тостов и поздравлений. Однако оставалось еще больше получаса. И еще час, пока они с Илейн будут в аэрокаре, направляясь в Траскон.
Нежная мелодия оборвалась; мгновение тишины, и зазвучали трубы герцогского приветствия.
Толпа подвинулась, все смолкло. Площадка перед эскалаторами запестрела яркими красками; свита герцога отошла. Взвод гвардейцев в красно-желтом, в золоченых шлемах с украшенными кистями алебардами. Эсквайры несли Меч государства. Герцог Ангус со своими вельможами; среди них Отто Харкэман; герцогиня Флавия и ее фрейлины. Придворные с женами; много гвардейцев. Звучали приветственные возгласы; в небе выстроились аэрокары.
Кузен Никколэй и еще несколько человек вышли из-за колонн; на другой стороне террасы происходило то же самое. Свита герцога подошла к центральной аллее и остановилась.
- Все идет по сценарию, уходим, - сказал Никколэй и отошел.
Через десять минут; пятеро других заняли это место. Еще пятьдесят минут, и он, и Илейн - леди Илейн Траск из Траскона, так теперь будут ее называть, отправятся домой.
- Аэрокар готов? - в сотый раз спросил он.
Кузен успокоил Лукаса. На террасе появились фигуры в черном и пламенно-желтом. Оркестр заиграл величественный марш новобрачных, торжественно, но в то же время нежно. Секретари Сезара Карвалля и его юристы оформили брачный контракт. Сам Сезар держал Илейн за руку; на нем была накинута желто- черная шаль. Лукас испуганно оглянулся.
- Что за чертовщина, где наша шаль? - потребовал он и успокоился, когда один из придворных достал ее - золотисто-зеленую цвета Траскона. Подруги невесты, ведомые леди Левиной Карвалль, остановились перед герцогом.
- Кто приближается к нам? - спросил герцог своего адъютанта.
У герцога было нежное тонкое лицо, немного женоподобное; маленькая клинообразная борода. На голове узкий золотой обруч, представляющий собой царскую корону. Адъютант ответил:
- Я - сэр Никколэй Траск. Я привел своего кузена и сеньора Лукаса, лорда Траска, барона из Траскона. Он пришел за леди Димозеллой - Илейн, дочерью лорда Сезара Карвалля, барона Карвалльмилса и за благословением Вашей Светлости на брак с ней.
Сер Максэмон Зорге - оруженосец Сезара Карвалля назвал себя и своего лорда; они подвели леди Димозеллу - Илейн к лорду Траску из Траскона. Герцог, удовлетворенный представлением, спросил согласны ли они со сроком бракосочетания; обе свиты подтвердили. Сер Максэмон протянул герцогу свиток; Ангус начал читать, четко выговаривая фразы. К браку между двумя благородными семействами препятствий не было; соединение крови даст хорошее потомство; а приданое и наследство укрепят семью. Лукас терпел; ему не хотелось, чтобы его и Илейн дети в чем-нибудь нуждались.
- Эти люди перед нами не против брака? - спросил герцог, дочитав свиток. Выступив вперед приказал подать двуручный меч, такой тяжелый, что им можно убить бизона. Траск выступил вперед, Сезар Карвалль вывел Илейн. Адвокаты и оруженосцы отступили.
- Что ответите, лорд Траск? - официально спросил герцог.
- Всей душой ваша Светлость.
- А вы, леди Димозелла - Илейн?
- Это мое самое сокровенное желание, ваша Светлость.
Герцог взял меч за острие и протянул им; они положили руки на украшенный драгоценностями эфес.
- Вы и ваши семьи признаете нас, Ангуса - герцога Уордшейвнского, своего монарха и присягаете в верности нам и нашим наследникам?
- Да, - ответили Лукас и Илейн, и все люди в саду.
Над их головами раздался ликующий крик:
- Многие лета Ангусу - монарху Грэма!
- И мы, Ангус, благоволим к вам обоим и вашим домам и разрешаем вам носить наш герб, узакониваем ваши права и будем пресекать все попытки посягнуть на них. Мы объявляем, что ваш брак с согласия семей доставил нам радость, и мы признаем вас, Лукас и Илейн мужем и женой, оглашаем это перед всеми.
Это не совсем точные слова, произнесенные монархом Грэма. Эта формулировка являлась общей для всех планетных королей, таких, как Наполеон из Фламберга или Родольф с Экскалибура. И Ангус постоянно пользовался ей, как многие короли. Может быть парням, выкрикивающим здравицу Ангусу было им заплачено. Велась телепередача, и Омфрей с Глеспита и Риджерт из Дидрексберга услышат; так как сейчас они собирают наемников. Может быть и воспользуются услугами Даннэна.
Герцог отдал двуглавый меч оруженосцам. Юный рыцарь несший золотисто-зеленую шаль подал ее Лукасу. Илейн сбросила с плеч черно-желтую; мать подхватила и сложила ее. Он вышел вперед и набросил на плечи Илейн шаль цвета Трасков, потом обнял ее. Снова раздались приветственные возгласы, зажглась иллюминация.
Процедура заняла больше времени чем рассчитывал Лукас, с тостами и пожатием рук. Наконец, прозвучал последний марш, герцог со свитой ушли готовиться к свадьбе, на которой будут прославлять невесту и жениха. Одна из подружек подала Илейн огромный букет цветов.
- Все, дорогая, - прошептал Лукас, боясь в это поверить.
Над их головами проплыл и опустился на посадочную площадку новый оранжево-голубой аэрокар, принадлежавший западной телекомпании. В какой-то момент Лукас рассердился на неуместное поведение журналистов. Потом рассмеялся, сегодня он был слишком счастлив, чтобы злиться из-за ерунды. В футе от эскалатора Илейн сбросила домашние туфли, другая пара была в каре. Лукас видел их там; они вступили на эскалатор и оглянулись.
Подруги невесты стали отбирать туфли друг у друга, нанося ущерб своим нарядам.
Когда молодожены поднялись до половины, Илейн бросила букет, он рассыпался тысячей цветных лепестков; девушки пронзительно визжа, кинулись к ним. Илейн стояла, посылая воздушные поцелуи, Лукас стал в рукопожатии руки над головой.
Наконец они очутились наверху.
Когда повернулись и отошли, оранжево-голубой аэрокар опустился перед ними, отрезая путь. Вот когда он действительно разъярился и стал сыпать проклятья. Потом увидел, кто был в машине.
Эндрю Даннэн, его искаженное худое лицо и усики на верхней губе. Он открыл окно и наклонил ствол пулемета.
