Марджори Фаррелл
Игра лорда Эшфорда
Эта книжка – для моих тетушек:
МЭРИ, ДЖОАН и КОННИ ФАРРЕЛ
1
– Добрый вечер, милорд!
– Здравствуйте, Джереми. – Тони Варден, лорд Эшфорд, не пожалел для человека, стоявшего у входной двери дома под номером семьдесят пять на улице Сент-Джеймс, одну из самых обаятельных своих улыбок.
– Прошу вас, милорд. И удачи вам.
Тони с ходу преодолел лестничный пролет, но задержался на верхней ступеньке, чтобы его можно было рассмотреть через глазок в двери напротив. Сторож за дверью всегда оставался безгласным, однако немота его не вызывала в воображении образ одноглазого великана. Скорее на ум приходила мысль о коротышке, который становится на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. На зрение он явно не жаловался, и шансов просочиться сюда у постороннего совсем не было.
Еще одна дверь и Тони оказался в помещении, убранство которого походило на что угодно, только не на прихожую. С потолка свисали сверкающие люстры. Стены были увиты побегами диковинных растений, которые источали странные ароматы. Сновала вышколенная прислуга: манеры, одежды, движения – все безупречно. Гостям предлагались коктейли и бренди лучших марок.
Лорд Эшфорд поспешил к алтарю храма сего – просторному продолговатому столу, обтянутому зеленой тканью. Немногие из стоявших вокруг стола сочли нужным поприветствовать вновь прибывшего. Большинство внимательно следило за движениями рук банкометов, которые тасовали колоды карт.
Начинали, как всегда, с черного. Десятка, валет, пятерка… восьмерка.
– Три, – объявил банкомет. Потом, без паузы, пошла красная масть: шестерка, туз, двойка, король, тройка… десятка.
– Два, – объявил второй крупье.
На черной стороне стола все дружно приуныли, зато на красной наблюдалось нетерпеливое оживление – крупье сгребали стоявшие на кону деньги и делили выигрыши между счастливчиками.
Лорд Эшфорд осторожно протиснулся на черную сторону и, вынув из кармана несколько гиней, положил деньги на стол.
– Четыре, – объявил банкомет черной масти.
– И еще два на красное.
Лицо лорда Эшфорда ничего не выражало. Он только рассеянно улыбнулся разносчику виски с содовой. Взяв у него бокал, лорд Эшфорд пристроил его на краешке стола, выудил из кармана еще две гинеи, проговорил: “Sur le noir”[1] и положил деньги внутрь овала, обозначенного на зеленой обивке стола черной краской.
– Два.
– Deux sur le noir,[2] – на миг вздохнув с облегчением, вновь пробормотал лорд Эшфорд.
– Один.
– Un sur le rouge,[3] – тем же ровным тоном выдохнул он, и никто не заметил бы на его лице ни малейшего огорчения. Еще две гинеи отправились на черное.
– Один.
– Один apres.[4]
– Nerde! – Лорду Эшфорду оставалось только выругаться про себя по-французски.
Однако счастье улыбнулось ему. Решающая сдача принесла черной масти тридцать три очка. Против тридцати пяти на красном. И потерянные было две гинеи вернулись к хозяину. К лорду Эшфорду.
Но тут ему пришлось отойти от стола, потому что к нему рвался еще один молодой человек. Это был Джеймс Коултер, виконт Линдсей. Молодой виконт крепко выпил и был весьма возбужден. Следующие две сдачи пошли черными, так что Тони тихо спрятал свои гинеи, краешком глаза следя за юным Линдсеем. Виконт не скрывал свои чувства и выигрыши отмечал ликующими похлопываниями по столу. Потом удача переметнулась на красную сторону. Пролетело два часа. Лорд Эшфорд и выигрывал и проигрывал, но суммы оставались незначительными. Юный Линдсей поставил на кон сразу семьсот гиней и потерял все эти деньги. Когда крупье сгребал последние его шиллинги, виконт не спешил отойти от стола и продолжал упрямо исследовать содержимое своих карманов, надеясь отыскать хоть какую-то мелочь, которую можно было бы бросить на карточный стол. Вид у него был потерянный. Но лорд Эшфорд подумал, что Линдсея огорчил не столько сам проигрыш, сколько невозможность отыграться или хотя бы продолжить игру.
Юноше в конце концов пришлось отойти от стола, но он продолжал искать ценности, которые можно было бы поставить на кон. С сожалением оглядев запястье, не украшенное – увы! – дорогими наручными часами, он перевел взгляд на ладони: на пальцах не было ни кольца, ни перстня с камнем. Тони побился бы об заклад, что, будь в этих изящных руках ценная вещица или дело, виконт все бы спустил, лишь бы продолжить игру. Вдруг юноша резко хохотнул, повернулся и, расталкивая завсегдатаев и слуг, ринулся к лестнице.
– Он новичок, Бонифейс? – спросил Эшфорд у стоявшего рядом мужчины.
– Не-а. Он пациент у нас постоянный, – ответил картежник, подмигивая. – Эх, и гор-р-ряч же этот малый временами. Кровушка молодая кипит, мы стараемся ради его же здоровья, спускать ему дурную кровь. А что сами, милорд? Как вечерок?
