(граната, шрапнель, картечь). Скорострельная 4-фунтовая пушка обр. 1877 г. с картечным выстрелом при равной подвижности могла решать практически те же задачи, что и рукояточные картечницы обр.1871 и 1873 гг.
Однако предложения картечниц долго не оскудевали. Улучшить «скорострельную пушку» пытались братья С. и В. Валицкие. В 1880 году Вильнер предложил ГАУ 4,2-линейную картечницу, включающую 2500 (!) стволов, а мещанин И. Дубинин в 1883-м — 8-ствольное орудие с патронами типа картечных (по 50 пуль в каждом), выстреливающее веерообразно 1600 пуль в минуту. В 1885 году Гатлинг предложил Артиллерийскому комитету ГАУ испытать две его новые картечницы — 10-ствольную на легком лафете со щитом и 6-ствольную, пригодную для «перетаскивания на руках». Артком ГАУ предложил «выписать и испытать одну гатлинговскую 6-ствольную пушку пехотного типа». Еще в 1884 году Артком составил программу испытаний систем Гатлинга и Норденфельда, а в 1885 году Журналом № 385 утвердил программу более широких испытаний «скорострельных пушек» ружейного и артиллерийского калибра — от 4,2 линии до 1,65 дюйма (калибры около 1,5 дюйма позволяли стрелять картечью или шрапнелью). С этих испытаний началось повествование, но, как мы видели, картечниц Гатлинга там не было, зато участвовали 5- и 1- ствольные картечницы Гарднера, 2-ствольная Пратт-Уитней, 5-ствольная Норденфельда, выполненные под русский 4,2-линейный патрон, 37- и 47-мм 5-ствольные револьверные пушки Гочкиса (именовавшиеся «многоствольными гранатными пушками»). Испытывали их в сравнении со штатными артиллерийскими орудиями, «деятельность которых по роду службы подходит в некоторых случаях к деятельности скорострельных пушек» — полевой конной 4-фунтовой пушкой, стреляющей шрапнелью, и 9-фунтовой бронзовой пушкой, которая использовалась в крепостях «для фланговой обороны рвов картечью». Внимание, которое комиссия уделила картечнице Норденфельда, не случайно — в то время эта система, ставшая развитием системы Пальмкранца, привлекла широкое внимание военных специалистов. Тем более что Норденфельд предлагал их в различных модификациях — с 1, 2, 3, 4, 5, 7, 10 и 12 стволами, на различных установках. В России для испытаний выбрали 5-ствольную модификацию. Отчет о дополнительных испытаниях картечниц Норденфельда в 1886–1887 гг. гласил: «Картечница Норденфельда в настоящем ее виде вполне удовлетворяет требованиям прочности и простоты механизма, а также безостановочности и безотказности стрельбы. Обращение с орудием вполне удобно и не требует особо подготовленных людей».
Картечницы же нашли себе применение еще во время Русско-японской войны. Русский флот продолжал использовать 4,2-линейные картечницы. Так, например, на исходе неравного боя русского миноносца «Страшный» 31 марта 1904 г. недалеко от Порт-Артура заменивший командира корабля лейтенант Е.А. Малеев отстреливался от окруживших тонущий эсминец японских кораблей из последнего исправного орудия — картечницы Норденфельда, снятой, кстати, с японского брандера и установленной на миноносце перед его последним походом. А японская армия имела на Дальнем Востоке одну роту с американскими «Гатлингами».
«Гатлинги» оставались в крепостях (включая Порт-Артур) — в 1895 году их было там 230, в 1900 году испытывали салазочное приспособление к ним для стрельбы из каземата. 28 мая 1906 г. Артком постановил разослать в крепости «Краткое наставление для службы при 4,2-линейных пулеметах системы Гатлинга», составленное капитаном Чернопятовым. Полсотни 4,2-линейных «пулеметов» в 1899 году числилось в береговой артиллерии.
Долго служили картечницы на периферии. Так, в 1893 году Памирскому отряду передали для усиления «три 4-линейных пулемета (два 5-ствольных Норденфельда и один 1-ствольный Максима)». В 1905 году к ним добавили «два 6-ствольных пулемета Гатлинга», в 1909-м (!) — еще три «для замены пришедших в негодность». Только в 1910 году подняли вопрос о замене их, наконец, «3-линейными автоматическими пулеметами Максима». Впрочем, в Великобритании картечницы Гарднера продолжали службу до 1926 года, а в американском флоте до 1911 года сохранялись «Гатлинги». А вот итальянцы, выбрав картечницы Монтиньи, применяли их недолго.
Что же оставили за собой картечницы? Во-первых, они побудили к исследованию свойств и возможностей скорострельного оружия. Во-вторых, позволили отработать ряд узлов и систем, использованных потом в автоматическом оружии (хотя для России это имеет меньшее значение — производство автоматического оружия здесь ставили сравнительно поздно). А система Гатлинга, как известно, смогла вернуться на вооружение в виде многоствольных скорострельных авиационных пушек и зенитных автоматов. Причем на флоте последние решают задачу защиты от противокорабельных ракет, равно как их предки — задачу защиты от миноносок.
В тактическом плане наследие картечниц скорее негативно — благодаря им автоматические пулеметы первое время не вызывали доверия и, даже доказав свое значение в англо-бурской и Русско-японской войнах, вплоть до Первой мировой войны считались все же родом артиллерии. Выдающийся русский оружейник и историк оружия В.Г. Федоров писал: «В общем, необходимо прийти к заключению, что опыт вооружения армии картечницами был неудачен, и вся эта история не могла не оказать некоторого влияния на развитие вопроса о всеобщем введении нового могущественного средства, а именно картечниц, функционирование которых было основано на отдаче при выстреле, т. е. пулеметов».
О ПОЯВЛЕНИИ ПУЛЕМЕТА МАКСИМА
«На каждый вопрос — наш четкий ответ:
У нас есть „Максим“ — а у вас его нет!»
По общему признанию, пулемет системы Максима не только открыл эпоху развития автоматического оружия, но во многом определил изменение и развитие всей системы вооружения, организации и тактики сухопутных войск в XX веке — по сути, именно с ним связано начало революции в военном деле. Появившись в конце 80-х годов XIX века, эта первая система автоматического пулемета в различных модификациях состояла на вооружении армий более 30 стран, а в некоторых используется и по сей день.
Понятно, что пулемет имел свою предысторию. Не углубляясь в дальние времена, вспомним, что еще в 1854 году талантливый конструктор Генри Бессемер предложил схему автоматической казнозарядной пушки, в которой энергия отдачи затвора использовалась для перезаряжания. Эта схема осталась в патенте, но в поисках материалов для его реализации Бессемер вплотную занялся вопросами металлургии. И внедрение в металлургию бессемеровского (1855 г.), мартеновского (1864 г.), томасовского (1878 г.)
