— Ни одного цента? — настойчиво вопрошал он. — Ни слова о возмещении за ваши «боль и страдание»?
Ее синие глаза превратились в узенькие щелочки:
— Вам не расплатиться за мои боль и страдание.
Его губы медленно расплылись в улыбке — легкомысленной, доверчивой и безнадежно привлекательной.
— Испытайте меня.
Все ее чувства смешались. Почему бы ему не вернуться к тому, с чего он начал?
— Что вам нужно от меня, О’Хара? — раздраженно спросила она.
— Ничего. — Не в силах противиться дольше, он коснулся ее лица кончиками пальцев. И увидел в ее глазах вспышку плотского желания. — Все.
«Теперь порядок», — подумал он.
— И что дальше?
— Что?
Грант уставился в пространство, словно надеясь отыскать там нужные слова, однако ничего не приходило ему на ум. Он положился на ее сострадание, понадеялся, что она сжалится над ним и сама найдет верные слова.
— Несмотря на то, что пишет обо мне бульварная пресса, мне ни разу прежде не доводилось делать женщине предложение. Я не знаю, что говорят в таких случаях.
Шайен пристально смотрела на него, не смея верить собственным ушам. На ее губах появилась ехидная улыбка:
— А для чего вам знать, что говорят в таких случаях?
Он обнял ее за талию:
— Я хочу сделать вам предложение. Вот для чего.
У нее в груди екнуло сердце. Однако ей хотелось знать больше. Что же случилось и что привело его сюда?
— С какой стати?
Грант сделал то, что сделал бы всякий хороший игрок в покер. Если Шайен желает знать все, то пусть все и узнает.
— Я думаю только о вас. После вашего ухода я был не в силах сосредоточиться на делах. — Он посмотрел ей в глаза. — Я люблю вас.
Вдруг испугавшись, Шайен прикусила губу:
— Как в прошлый раз?
— Нет, не как в прошлый, — возразил Грант. — Я много думал о случившемся… даже когда не хотел. — Последнее лишнее. Черт, он не умеет вот так… обнажать свои чувства, душу. Он начал снова: — Вы отличаетесь…
— Просто прежде вам никто не говорил «нет».
Вот, он поймал ее.
— В конце концов, вы тоже не сказали «нет». — Вновь и вновь Грант мысленно переживал те последние минуты с нею, терзая самого себя. — Я тогда услышал от вас «да».
На ее лице появилось жесткое выражение:
— И вы после моего согласия убежали.
— Да, убежал. — Его взгляд гипнотизировал ее. — Так вот в чем дело! Вы полагаете, будто я и прежде удирал от женщин, которые открыто предлагали себя? — Она не понимает, чего стоил ему отказ. Что побудило его поступить так. Ведь все ради нее. Только ради нее.
Шайен глубоко вздохнула, стараясь не думать о женщинах, с которыми у него были близкие отношения… А вот ее он отверг.
— По всей видимости, нет, — прошептала она.
— Конечно, нет, черт возьми! Как вы считаете, почему в таком случае я ушел?
Она подняла голову, и их глаза встретились. В ее взгляде сквозила обида вперемешку с обвинением:
— Вы не пожелали обладать мной.
«Да как ей пришла подобная мысль?» — удивился он.
— Я страстно хотел вас. И мое желание до чертиков напугало меня.
Грант видел, что она не верит ему. Он заставит ее понять, заставит поверить ему!
— Я уже сказал вам, что ни разу не любил какую-то определенную женщину. Еще ни одна женщина не имела надо мной такой власти, какую имеете вы, ни одна не внушала мне желания видеть только ее, быть только с ней. До этого у меня не прерывалось дыхание от упоминания чьего-то имени. Только сейчас я встретил такую женщину.
— И я — эта женщина, — медленно проговорила она, испытывая отчаянное желание поверить и одновременно смертельно боясь обмануться.
— Вы — эта женщина, — повторил он.
Его слова не внесли в ее смятенную душу большей ясности.
— Тогда отчего вы так долго не появлялись здесь?
— Чувство самосохранения. Я думаю, что мною на время овладело помешательство. Безрассудная страсть. И я это переживу. Однако становилось только хуже. С каждым днем я все больше походил на кочевника, дрейфующего на льдине.
«С географией у него не все в порядке. Почему я верю ему?» — удивленно подумала, она.
— Это переутомление.
— Нет, просто мне нельзя без вас. — О’Хара обнял ее. Его сердце учащенно забилось, когда он прижал ее тело к своему. — Я прошу вас выйти за меня замуж… еще раз. На сей раз обычным способом. Как в моем сне. И в вашем сне, — добавил он.
Он всматривался в ее лицо, ожидая ответа. Неужто, приехав сюда, он взял на себя слишком много? Питал чересчур большие надежды?
— Если вы не испытываете того же…
«Бесчувственный тупица. Он и собственного носа, стоя перед зеркалом, не увидит», — подумала Шайен.
— Почему, по-вашему, я сказала «да» там, в своем номере? Из любопытства? — Шайен обняла его за шею. Он желал ее, действительно желал обладать ею. На всю жизнь. Как ей всегда мечталось. — Ничуть. Когда вы ушли, я думала, что умру. Тогда я поняла, что, должно быть, чувствовала моя матушка давным- давно.
Она замолчала и задумалась.
— Но нет худа без добра: происшедшее сблизило меня с моей мамой. Сегодня я отправляюсь повидать ее. — Шайен по-прежнему хотелось повидаться с родительницей… и чтобы рядышком стоял Грант. — Вы не хотите поехать со мной?
— С превеликим удовольствием. Но в качестве кого я поеду — ее будущего зятя или друга ее дочери?
Ее глаза дразнили его.
— В качестве моего друга. — Тут она широко улыбнулась. — И будущего зятя. Я люблю вас, Грант О’Хара. Очень, очень люблю. Да, я выйду за вас замуж. Столько раз, сколько потребуется.
— У нас должно быть исключительное право на съемку свадьбы, — прозвучал из-за перегородки голос Стэна, куда его несколько минут назад загнало беззастенчивое любопытство.
Не получив ответа, Стэн вышел из своего укрытия и остановился перед входом в комнатушку. Слышали ли они его или нет?
Очевидно, нет. Занятые друг другом, Грант и Шайен скрепляли договор единственно верным способом, не обращая внимания на посторонних.
Вздохнув, Стэн удалился. На поцелуи уйдет бездна времени, а ему ведь надо заниматься журналом. Надо будет заглянуть к ним попозже. Он принялся тихо насвистывать «Вот и вновь наступили счастливые деньки».
