всю себя.
Рэйф хотел обладать ею прямо сейчас. На траве ли, под деревом — ему было все равно. Он никогда не испытывал такого неистового желания.
Но он не мог овладеть ею прямо здесь, рядом с Виллоубендом. Только не Фионой. Прерывисто дыша, Рэйф предложил:
— Пойдем ко мне в Стонериггс. Я хочу тебя, Фиона, — он засмеялся. — Но не под деревом же.
Он хочет Фиону! Будто пронзенная стрелой, Карин застыла в его объятиях. Ей не хватало воздуха, кровь стучала в висках.
В поцелуе, который, казалось, длился целую вечность, она унеслась в мир неведомых ощущений.
Она — Карин Маршалл.
Не Фиона Тэлбот.
— Я знаю, ты тоже хочешь меня, — прошептал мужчина, нежно проводя пальцами по ее щеке и губам. По ее телу пробежала дрожь. — Ты хочешь меня, как и я тебя.
Обезумевшая, потрясенная, Карин пыталась обрести дар речи. Собственное тело не слушалось ее.
Что с ней? Как могла она зайти так далеко?
Но, прежде чем ей удалось подобрать слова, тишину леса прорезал многоголосый лай. Из кустов выскочила стая собак и радостно бросилась к мужчине, который все еще сжимал девушку в объятиях.
Под их натиском он пошатнулся. Карин вырвалась и инстинктивно побежала в глубь леса.
— Место, Сэнди! Рэндалл, сидеть! Господи, ну почему вы такие бестолковые! Фу, Шарлотта!
Сейчас Карин поняла, что он всегда добивался своего. Она бежала без оглядки, пугаясь каждой тени, каждого шороха, перепрыгивая через сваленные деревья. Лес становился все гуще и гуще, солнце клонилось к закату, но она продолжала бежать.
— Фиона! Фиона, вернись!
Его голос заглушал шум реки и лай собак. Ветки хлестали ее. В отчаянии Карин побежала еще быстрей, пока у нее не закололо в боку. Вдруг собаки ее догонят?
И что тогда?
Тот кошмар повторился снова. Кошмар, который постоянно преследовал ее после смерти мужа, Стива. В нем она бежала по темным переулкам…
Внезапно лес расступился, и Карин очутилась на открытом поле. Вдали неясно вырисовывалась каменная стена, уходящая влево. Возле нее, прижавшись друг к другу, спали овцы.
Карин вспомнила, что вдоль этого поля шла дорога к деревне. Если она пойдет по ней, то вскоре окажется в гостинице, в полной безопасности.
В безопасности от чего? От кошмара? Или от мужчины из леса?
Он не нападал на нее. Она сама уступила. Разве она не ответила на его поцелуй и не прижалась к нему?
В отчаянии Карин добралась до стены и вскоре, идя вдоль нее, обнаружила ворота. Она отодвинула засов, приоткрыла створку и проскользнула в щель.
Овцы мирно спали, не обращая на нее никакого внимания.
Дорога была пуста. В воздухе пахло полевыми цветами. Тяжело дыша, Карин пересекла ее и углубилась в заросли кустарника. Впереди виднелись огни деревни.
Тот мужчина пришел из леса, значит, он не на машине.
Она поцеловала его так, как не целовала Стива и в первые дни ухаживания. А ведь она даже не знала его имени.
Какая разница? Все равно они больше никогда не увидятся.
Наконец Карин дошла до первого дома. Он был каменным, как и большинство домов в деревне. Садик перед домом благоухал запахом цветов. Карин плотнее укуталась в плащ и повязала голову шарфиком.
Улица была пуста. Если бы ее в третий раз приняли за Фиону, она бы этого не вынесла. Когда она вернулась в гостиницу, хозяина нигде не было. Тихо поднявшись наверх, она заперлась в своей комнате.
И только тогда смогла облегченно вздохнуть.
Ее колени дрожали, брюки были испачканы. От усталости ломило все тело. Но теперь она в безопасности.
В этот вечер она поняла две вещи. Фиона жила, ни в чем себе не отказывая. Тот черноволосый мужчина, который целовал ее в лесу, был любовником ее сестры.
Нет, подумала она, не две, а три вещи. Страсть, которую она похоронила в себе задолго до смерти мужа, не умерла. Она просто дремала в уголке ее сердца. И понадобился всего один поцелуй, чтобы пробудить ее.
Не прошло и пяти минут, как все собаки уже сидели у ног Рэйфа и с обожанием смотрели на него, высунув розовые языки.
— Какие же вы бестолковые! — раздраженно повторил он. — Я обожаю свою мать, но, когда речь заходит о собаках, наши мнения не совпадают. Я бы сколько угодно отдал за вашу дрессировку. А что она? Дорогой, самое главное, что они слушаются меня.
Ну конечно, они слушаются его мать, когда у нее в кармане собачье печенье. Только тогда.
— Итак, я иду к Фионе. Вас же я запру в гараже, и попробуйте только тявкнуть! Поняли?
Шарлотта плюхнулась на живот и стала кататься у его ног. Раздраженно вздохнув, Рэйф направился к дому. В некотором роде он был рад тому, что собаки набросились на него и прервали поцелуй, перевернувший его мир. Что было бы потом? Пошла бы Фиона с ним в Стонериггс?
Пожалуй, нет. Ведь она вырвалась и убежала в лес, будто за ней гнались все гончие ада. Неужели она сожалела об этой вспышке страсти?
Он мог побежать следом, но шансы найти ее были бы невелики. Да и мысль о том, что он преследует беглянку, была невыносимой.
Стиснув зубы, Рэйф шел по саду с подстриженными тисами. Он ненавидел, когда подстригают деревья. Садовника Клариссы он на километр не подпустил бы к Стонериггс.
Рэйф запер собак в гараже, не обращая внимания на их грустные морды. Все его мысли занимала Фиона. Почему она была так расстроена?
Постучав в дверь медным молотком, Рэйф вошел внутрь. Снимая грязные ботинки, он услышал голос Клариссы, донесшийся из столовой:
— Рэйф, это ты?
— Извините за опоздание, — ответил он, входя в просторную гостиную, заставленную викторианской керамикой. Его так и подмывало разбить что-нибудь 'ненароком'.
В комнате никого не было, кроме Фионы. Она стояла у камина с фарфоровой чашкой в руках. Ее длинные волосы были собраны в элегантный узел на затылке. Узкое зеленое платье облегало стройную фигуру.
Кажется, у него помутился рассудок.
Вырвав чашку из рук Фионы, Рэйф заключил девушку в объятия и крепко поцеловал.
Она не ответила на его поцелуй, не прижалась к нему в порыве страсти, а дернулась и резко оттолкнула. Вместо волнующего аромата он уловил сладковатый запах лилий.
— Рэйф! Какая муха тебя укусила? — возмутилась Фиона. Прежде чем он смог ответить, она в ужасе воскликнула:
— А если бы нас увидела мама?
— Даже твоей маме должно быть известно, что старые друзья целуют друг друга при встрече.
— Это был не просто дружеский поцелуй!
— Может, пора что-то изменить?
— Но ты никогда еще меня так не целовал.
Целовал. Всего несколько минут назад под сенью дуба. Или нет?
Чувствуя, что голова идет кругом, Рэйф сказал:
— Мне нужно выпить.
— Кофе только что сварили, — она указала на кофейник, стоявший на подносе.
