размеренным шагом подошел к продюсеру и со всего маху ударил того в челюсть. Двое других мужчин захихикали.

– Я много лет мечтал это сделать, – громко сказал один из них в микрофон.

– Люди, – сказал Скотт Рич, беря микрофон в руки. – ЛЮДИ! – воззвал он.

И сразу же наступила полная тишина.

– Говорит Скотт Рич, ЦРУ. Возникла сложная ситуация. Мы ее контролируем. Но останется ли она и дальше под контролем, зависит от вас и от того, будете ли вы вести себя по-взрослому. Мир смотрит на нас. Вы должны покинуть помещение театра, но только через парадную дверь – это вот здесь, первый балкон выходит сюда, следующие два балкона – сюда. Выходить нужно спокойно, следуя инструкциям, и притом быстро. Хорошо? Я надеюсь на вас.

Публика постепенно покидала театр, а объединенные силы охраны порядка обшаривали здание. Семнадцать «Оскаров» лежали в мужском туалете под взрывоупорными пластинами и под слоями специальной ткани, площадь рядом с туалетом расчистили – увели людей. Таймерам осталось протикать еще только две минуты – после этого раздастся взрыв, а последнего «Оскара» до сих пор не нашли. Его обладательница, худенькая девчушка с испуганным личиком – она лучше всех сыграла женскую роль второго плана в фильме про Председателя Мао, – как сквозь землю провалилась. Публика спокойно и организованно выходила наружу, и только службы безопасности знали о том, что где-то среди этой толпы таится бомба.

Оливия постояла у стеночки, подумала, и вдруг ее осенило. Она набрала номер на мобильнике.

– Скотт, – сказала она. – Кажется, я знаю, где она. Никто не видел ее с тех пор, как она взошла на сцену. Боюсь, она прячется наверху.

– Понял, – донесся до нее голос Скотта.

Потом в трубке послышались торопливые шаги. Она испуганно посмотрела на наручные часы.

– Так. Теперь слушай меня, Оливия. Я нашел ее. Я ее вижу. И я ее выведу. Я с ней поговорю. Тебе тут нечего делать. Осталась всего минута. Уходи из театра. Немедленно. Люблю. Пока.

– Скотт! – закричала Оливия. – Скотт!

Но линия не отвечала.

Она беспомощно огляделась вокруг и пошла по направлению к сцене, стараясь держаться подальше от толпы, словно это был поток, и по краям, где течение было не таким стремительным, можно было двигаться ему наперерез. Но пока девушка пробиралась к сцене, в фойе послышался оглушительный грохот, пол под ногами качнулся, стены зашатались. Люди закричали, завизжали, запахло дымом – как от фейерверков, только еще более едким, – и сразу же за этим первым взрывом послышался еще один, из-за сцены.

Оливия, как безумная, схватилась за телефон.

– Скотт! – в отчаянии кричала она. – Скотт!

Никто не снимал трубку, а она все звонила и звонила, и толпа стала понемногу рассеиваться. Оливия прислонилась к стене и так и застыла, глядя перед собой широко открытыми глазами. Не сразу, конечно, но постепенно она поняла, что все хорошо. Что отряд полиции сделал свое дело – обезвредил бомбы, сложенные в уборной. Что стены не рухнули и взрывная волна не проникла в зрительный зал, что не было ни осколков, ни крови, ни разбросанных тел. И, кажется, никто не пострадал. Кроме одного мужчины, которого она любила.

Она снова набрала номер. Телефон все звонил и звонил. Ноги у нее подкосились, и Оливия медленно осела на пол, крупная слеза поползла по ее щеке... И вдруг на ее звонок ответили.

– Скотт? – воскликнула она, от волнения чуть не проглотив телефон.

– Нет, мэм, это не Скотт, но он тут рядом.

– Он рядом? С ним все в порядке?

Молчание.

– Да, мэм. Кажется, он немного испачкался, но, похоже, невредим. Он успел бросить «Оскара» в унитаз и забросать сверху тряпками, а потом они с юной леди полезли под саперный автофургон. О, мэм, он хочет вам что-то сказать.

Она ждала, раскрыв рот, отчаянно сопя и размазывая слезы.

– Это ты? – буркнул Скотт. – Я же просил не звонить мне, когда я на работе.

– Тебе ни в чем нельзя доверять, – сказала Оливия, улыбаясь и одновременно размазывая слезы по щекам. – Ты так и норовишь потискать актрис!

59

Мауи, Гавайи

Расстилавшиеся внизу воды тропического атолла сменились сушей, и самолет военно-санитарной службы США пошел на посадку, когда мобильник Оливии вдруг ожил и зазвонил. Неохотно выпростав руку из ладони Скотта, Оливия нажала кнопку.

– Оливия?

– Да?

– Это Барри Уилкинсон. Послушай, Оливия, напишешь для нас статью? Про Судан и «Оскары»? Это же эксклюзив, пустим на первой странице! Бери хоть всю новостную площадь! Это же будет материал из первых рук! Ты сама во всем этом участвовала!!! Мы готовы дать еще один материал, в дневном выпуске, если бы ты успела бросить нам что-нибудь до восьми часов. Хотя бы несколько сот слов! Оливия, бога ради! Пожалуйста!

– Барри, я ничего не поняла: о чем ты? – деланно удивилась Оливия. Ее лицо на первых страницах газет? Только не это! Увольте: она агент-нелегал, работающий под прикрытием, и собирается проработать агентом до конца своих дней!

– Оливия! Ну мне-то ты ведь можешь сказать! Я все знаю. О МИ-6, о Судане! Салли из «Elan» обо всем мне рассказала! И я ведь своими глазами видел тебя на вручении «Оскара», тебя дали крупным планом! Ты, в рыжем парике...

Оливия отслонила от уха телефонную трубку, не слушая, что там еще бубнит Барри, и глянула в иллюминатор. Самолет снижался, уже были видны барашки на сверкающем солнечными бликами море, пальмы, белый песок. Оливия перевела взгляд на Скотта – в глазах ее плясали веселые бесенята, потом поднесла мобильник, в котором все еще разорялся Барри, к уху и сказала:

– Послушай, котик... Не городи чушь... У тебя чересчур пылкое воображение!

,

1

Имеются в виду бывшая солистка «Spiee Girls» Виктория Адаме («Posh Spiee»), и ее муж футболист Дэвид Бекхам. В Англии их часто называют «Королевской четой». — Здесь и далее примеч. перев.

2

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×