Света почувствовала, что она уже у цели. Она всегда отличалась большим упорством и умела добиваться намеченного результата и в более сложных условиях. Она протянула старинный чертеж Тимофееву, но таким образом, чтобы тому, дабы разглядеть его, неминуемо пришлось отклеиться от спинки дивана и нормально сесть. Так и вышло.
— Здесь что-то написано, — сообщил он, всматриваясь в размытые линии. — Не по-нашему.
— Это шифр — пояснила Света. — Леонардо делал комментарии к схемам тайнописью, которую иногда можно было разобрать при помощи зеркальца: писал он справа налево. Мне кажется, это машина для переброски воды на расстоянии.
— Насос? — заскучал Тимофеев.
— В этом роде.
— Он что, задумал Сахару оросить? — недоверчиво спросил Тимофеев и накренился на бок.
— Ну зачем же? — заторопилась Света. — Например, снабжать водой бассейн какому-нибудь феодалу… Витенька, — пустила она в ход многократно испытанное средство. — Почему бы тебе ее не сделать?
— На кой фиг? — фыркнул Тимофеев и скривился. — Феодалы давно вымерли.
— Для моей курсовой, хотя бы! — воскликнула девушка. — Вообрази, какой это произведет эффект! И потом — неужели тебе не интересно?
Тимофеев уполз-таки в свой угол. Он напряженно размышлял. Его изобретательская жила отчаянно боролась с обнаглевшими вконец зубами.
— Интересно, — наконец согласился он. — Даже очень. Только…
— Вот-вот, — покивала Света. — Зубки придется лечить. В креслице, бормашиночкой. Что говорил великий Леонардо? «Всякое природное действие совершается кратчайшим образом!»
— У-у-у! — отозвался Тимофеев.
Спустя час с небольшим он уже сидел в кабинете дежурного врача, яростно вцепившись в подлокотники и обреченно распахнув рот. В виде исключения, за спиной слегка растерянного дантиста маячила девушка Света, держа на виду у Тимофеева спасительный чертеж. Под жужжание инквизиторского инструмента народный умелец размышлял, как ему выполнить конструкцию в натуральную величину и реализовать все ее неведомые пока функции, когда на пергаменте в наличии имелась одна лишь фронтальная схема. Он так увлекся, что не сразу повиновался предложению врача покинуть кресло.
— Ну, как дела? — спросила Света, придерживая его за локоть.
— Нормально, — сказал Тимофеев рассеянно. — Это что — все из дерева надо делать?
— Из дерева, — радостно подтвердила девушка Света. — Из палисандра!
Заглянув к нему на следующий день, она застала его сидящим в окружении обрезков водопроводных труб и досок. Чертеж был аккуратно прилажен под стекло на окне, и сквозь него просвечивало тусклое солнышко.
— Светланка, — сказал Тимофеев. — А там ничего не написано насчет материала, для постройки водозаборного тракта?
— Нет, — ответила Света, устраиваясь на свободном от уже готовых деталей участке дивана.
— А про источник энергии?
— Ну, с энергией все ясно. Десятка два здоровущих итальянцев…
— Где я их здесь возьму? — озабоченно промолвил Тимофеев. — Правда, есть Дима Камикадзе, он грузин и тяжелоатлет… Слушай, а если я электричество подведу?
— Вообще-то, чистота эксперимента пострадает, — рассудительно произнесла Света. — Но это не слишком существенно.
— Ну, тогда я и алюминиевые диски применю, — удовлетворенно заявил Тимофеев.
— А гулять пойдем? — с надеждой спросила девушка.
— Какое там гулять! — отмахнулся Тимофеев. — Защита на носу. А мне еще раструб надо продумать…
Света вздохнула. Она поняла, что во всяком добром деле случаются свои издержки. Ее утешало лишь то, что Тимофеев, однажды взявшись за работу, умел кончать ее быстро — прежде, чем она ему надоедала.
Наутро Тимофеев, кряхтя и запинаясь за собственные ноги, выволок сооружение, сильно напоминающее небольшой миномет, во двор. Там его поджидала нахохлившаяся от холодного ветерка Света, что прибыла на испытание самым первым автобусом. Столь ранняя пора была избрана недаром: чтобы не привлекать излишнего внимания жильцов и особенно домоуправления. Испытательный полигон был весьма хорош, так как во дворе тимофеевского дома стояла водоразборная колонка, а прямо за двором начинался пустырь. Туда и предполагалось перебросить воду, согласно проекту великого Леонардо.
— Приступим, — сказал Тимофеев, подтаскивая механизм поближе к колонке и подключая к переноске, спущенной из окна его комнаты. — Подойди сюда.
Света, стуча зубами, приблизилась.
— Я давлю на ручку колонки, — разъяснил изобретатель, — а ты следишь, чтобы вода лилась в лоток. Как только наберется достаточно, дернешь на себя пусковой рычаг. В этом состоит твоя доля участия в эпохальном эксперименте.
— Ясно, — кивнула Света, которой больше всего сейчас хотелось к Тимофееву в комнату — в тепло, пить чай с вареньем и бутербродами.
Народный умелец налег на ручку. В колонке заскворчало, зафыркало. «Не хватало, чтобы отключили…» — проворчал Тимофеев, но сильная струя ледяной воды ударила в лоток машины, веером брызг оросив голые Светины коленки. Девушка с писком отскочила.
— Куда?! — завопил Тимофеев. — Дергай!
Света опасливо вернулась на свой пост. Пальцы ее легли на деревянный рычаг, который неожиданно легко подался и пошел вниз до упора. И… ничего не произошло.
Вода хлестала в лоток, но из раструба ничего не вылетало, не било мощным фонтаном в сторону пустыря.
Тимофеев недоверчиво заглянул в лоток.
— Пусто, — констатировал он. — Не работает. Что-то неладно в королевстве датском…
— Витенька, пойдем пить чай, а? — попросила Света. — Потом разберешься. Может быть, дефект в конструкции.
— У кого? — ревниво спросил Тимофеев. — У меня или у Леонардо?
Тем не менее они оставили бесполезную для современной ирригации машину во дворе и поднялись на третий этаж. Сильно расстроенный Тимофеев достал из кармана ключи.
— Слушай, Светик, — вдруг сказал он. — А куда все-таки подевалась вода из лотка?
— В землю просочилась, — поспешно сказала Света. — Что ты загрустил? По обрывку чертежа тебе удалось собрать действующую модель машины Леонардо, этого титана эпохи Возрождения! Где ты видел, чтобы модель делала то же, что и оригинал?
— Это была не модель, — понуро промолвил Тимофеев. — Самая настоящая машина. Разве что без здоровых итальянцев в качестве источника энергии. И тебе не удастся украсить эффектной демонстрацией защиту курсовой работы. Может, это вообще не насос? Леонардо говорил: «Опыт никогда не ошибается, ошибочными бывают только наши суждения, заставляющие нас ждать от опыта таких явлений, которые он не содержит…»
— Разве это главное? — ласково прошептала девушка. — Зато ты здоров и еще успеешь закончить свою курсовую. С моей помощью.
Ключ в дрогнувшей руке Тимофеева с лязгом повернулся в замочной скважине и застрял. А сам последователь великого Леонардо внезапно ощутил, что благодарность и любовь не вмещается в его сердце.
— Я оформлю этот чертеж в рамочку, — сказал он, скрывая волнение. — Пусть покрасуется на моей стене до защиты.
Прошмыгнувшая мимо бесхозная сиамская кошка спугнула их, помешав немедленно поцеловаться.
… Жидкостный инженер Пумпа Винтомысл стоял перед Верховным блюстителем Старшего Мира, как
