«Обидно терять такую девушку, как Астреа, – сочувственно подумал он…»
Конечно, ни в малейшей степени его не удивило присутствие Вильсона и Хоуардов: он сам их пригласил. Да Силва пробрался к друзьям, лавируя между занятыми столиками, придвинул стул и сел. Набор бутылок на столе его поразил. Он рассмотрел этикетку и прозрачную, как вода, жидкость в одной из них и, изумленно подняв брови, взглянул на Вильсона.
– Пинка? Ничего лучшего друзьям ты не мог предложить?
– Это не для них, а для меня, – угрюмо буркнул Вильсон.
Да Силва удивленно уставился на американца. Из-за собственной радости при виде Астреа он не сразу заметил глубокую печаль на обычно непроницаемом лице друга.
– Что случилось?
Вильсон молча показал на кольцо, блестевшее на пальце Джилл Хоуард. Та сжала руку доктора Хоуарда и немного смущенно ему улыбнулась.
– Пожалуй, мне следует извиниться перед всеми, и прежде всего перед бедным мистером Вильсоном, но я подумала… – Она тряхнула головой. – Ну, если хотите знать правду, я подумала, что если бы он видел во мне только ревнивую жену, поспешившую в Бразилию на розыски блудного мужа, а не одинокую девушку, нуждающуюся в защите…
– Тогда стал бы я так безоговорочно рисковать ради вас своей жизнью? – с горечью спросил Вильсон.
– Примерно так, – согласилась она и поспешила заверить мужа: – Но я все это время вела себя безупречно, милый. В самом деле. Я даже не позволяла заезжать за собой и тем более… – Она вдруг покраснела. – Ну конечно, я была… ну… совсем голой, когда вы меня спасли, но я же тогда была без сознания, значит, это не считается, верно? Я же не сознавала, что на мне ничего нет, значит, ничего об этом не знала, правда? А за исключением этого я держалась стойко.
За поддержкой она обратилась к Астреа.
– Ведь верно?
Дон Хоуард сочувственно улыбнулся Вильсону.
– Не делайте печальное лицо, мистер Вильсон. Согласен, она очень привлекательна, но поверьте, быть ее мужем – задача не из легких.
Астреа улыбнулась Джилл.
– Вы были очень храброй. Поверьте, мне в подобных обстоятельствах пришлось бы не легче!
Она посмотрела через стол на да Силву и Вильсона.
– А вы… Тоже мне, детективы! На пальце Джилл отчетливо заметен след от кольца. Я это сразу увидела.
Теперь она ехидно ткнула пальцем в да Силву.
– Вы целый день копались в ее сумке и не заметили, что все документы оформлены на миссис Хоуард!
– Вы забыли, что я джентльмен! – с наигранной гордостью заявил да Силва и ухмыльнулся в ответ. – Я взял из сумки только то, что было нужно. На остальное я закрыл глаза.
Он снова осмотрел бутылки на столе.
– А где коньяк? Я позову официанта. Что будете пить?
– Увы, ничего, – с сожалением покачал головой доктор Хоуард. – Через несколько часов наш рейс, а Джилл еще нужно собрать вещи. Я и так на неделю опоздал на службу.
Он встал и помог подняться с кресла жене. Потом скользнул взглядом по лицам присутствующих.
– Не вставайте, пожалуйста. – Он мгновение помедлил, затем глубоко вздохнул. – Ну, вы прекрасно знаете, насколько Джилл и я всем вам обязаны, и знаете, что я это знаю. Поэтому не стану устраивать грандиозную сцену прощания. Скажу только: мы очень надеемся, что в один прекрасный день снова все увидимся. – Он приветственно поднял руку и улыбнулся. – Единственное слово, которое я знаю по- португальски: Чао!
Вильсон мрачно смотрел им вслед.
– Единственное слово по-португальски! – горько буркнул он. – Но это же итальянский!
– Не изображай покинутого юношу, – строго бросил да Силва. – Это тебе не идет.
И повернулся к Астреа и доктору Мартинсу.
– Повторяю вопрос: что будете пить?
Астреа медленно покачала головой, не сводя с него глаз.
– К сожалению, нам тоже нужно идти. Мы с Жоао обедаем в «Месбла», а столик заказан только на двоих.
Улыбка на губах да Силвы застыла, потом погасла.
– Вы с Жоао? Но я думал, мы…
Астреа спокойно его перебила.
– С тех пор как вы сказали, что появитесь, и не появились, у меня было четыре дня, чтобы спокойно подумать, – голос ее звучал мягко, но в нем отчетливо слышалась стальная решимость. – И я пришла к выводу, что не все нужно принимать, как само собой разумеющееся. По крайней мере, в таких серьезных делах. Или, по меньшей мере, насчет вас.
– Но…
– Мне очень жаль, – спокойно сказала она и встала.
Жоао Мартинс поднялся следом и взял ее под руку.
Да Силва стиснул зубы и тоже встал. Его лицо окаменело.
– Если вы так считаете…
– Я так считаю, – просто ответила она и повернулась. – Пойдемте, Жоао.
Доктор Мартинс решил вмешаться в разговор.
– Знаешь, Зе, – заметил он, – я думаю, мне больше нравилось, когда она тебя ругала.
Да Силва посмотрел им вслед и тяжело осел на стул. Вильсон нагнулся к нему.
– Не изображай покинутого юношу, – негромко сказал он. – Это вообще никуда не годится. – И заглянул другу в глаза. – Как насчет коньяка? «Макера», пятизвездочный? Или хочешь последовать моему примеру и утопить горе в пинке?
Да Силва вышел из прострации и сделал знак официанту.
– Коньяк, – он криво усмехнулся. – Не следует слишком долго изображать из себя мученика.
В это самое время Карлос Ренальдо Рибейро достиг наконец цели своего путешествия и поздравлял себя, наблюдая, как человек за деревянным барьером медленно, буква за буквой, передает таинственное послание. Карлос презрительно ухмыльнулся, подумав о скептиках, не веривших, что он исполнит поручение. Но еще больше, чем гордость за себя или презрение к маловерам, было его удивление тем колоссальным множеством крузейро, которые ему вернули в виде сдачи.
Он внезапно нахмурился, как будто встревоженный какой-то навязчивой мыслью, и уставился на стопку денег, которая все еще лежала на барьере. Над подобной проблемой раньше ему задумываться не приходилось. Несколько крузейро на сигареты или бутылочку пинки – великолепно, но такая крупная сумма все усложняла. Вернуться с такими деньгами домой – жена их наверняка обнаружит. Он прекрасно знал, что не сможет утаить от ее сверлящих, проникающих в самую душу глаз ни сами деньги, ни тот факт, что они у него есть. Может быть, вообще не возвращаться в деревню? С такими деньгами вполне возможно, но как быть с каноэ Антона? И – что еще важнее – кто же тогда узнает, что он успешно справился с заданием?
Вот чертова задача! Израсходовать такую гигантскую сумму просто невозможно; он не имел никакого опыта в обращении с такими капиталами. А инстинктивно Карлос сознавал, что совершит грубейшую ошибку, дав деньги девушке, к которой собирался на всякий случай заглянуть на обратном пути: это бы создало такую ситуацию, которая никогда больше не повторится.
Пока он ломал голову над этой проблемой, телеграфист закончил передачу, встал и пошевелил уставшими от непривычной работы пальцами. Даже одна телеграмма была для Порто Итапура большой редкостью; две сразу передавать еще никогда не приходилось.
– Готово, дружище, – улыбнулся он.
Карлос непонимающе смотрел на него, все еще занятый решением своей дилеммы. Телеграфист
