произведении 'Приезжий из уезда, или Суматоха в столице' [88] нарисована трагикомическая картина появления в 'свете' поэтического 'гения' Ордынина. Особенно интересна 'Карьера'' [89], рассказывающая о Медове, не считающемся ни с чувствами, ни с достоинством человека при достижении своих корыстных целей. В двух произведениях - 'Путевые впечатления и, между прочим, горшок ерани' [90] и 'Наем дачи' [91] в юмористических тонах описывался быт столичного мещанства.
В середине 1840-х годов завершился следующий период творчества Вельтмана-прозаика, в котором он с еще большей художественной силой продолжил реалистическое изображение современности, но используя такие элементы своего прежнего метода, как гротеск, фольклорная организация материала, противопоставление повседневной действительности одинокому в своем неприятии мира герою.
В 1840-е годы Вельтман снова увлечен поэзией. В периодических изданиях публикуются его романсы. Крупнейшими стихотворными произведениями поэта тех лет были сказки в стихах, написанные па фольклорные мотивы южных и западных славян: 'Троян и Ангелица. Повесть, рассказанная Светлою Денницей Ясному месяцу' (1846)[92] и 'Златой и Бела. Чешская сказка' (1850). Оба произведения отличались высокими художественными достоинствами. Привлек внимание ученых и читателей его перевод из 'Махабхараты' под заголовком 'Нало, повесть Врихадазвы в стихах' [93]. В это время писатель работал над задуманным окончанием 'Русалки' А. С Пушкина. Вельтман составил план, написал отрывки, оставшиеся в рукописи, как и многие другие его стихотворения[94].
Поздний период творчества писателя характеризовался интенсивной научной работой, что оставляло меньше времени для литературных занятий. Он писал Ф. А. Кони: 'Собственно о литературной своей охоте мне и подумать некогда. Давно оконченный начерно 'Чудодей' лежит без отделки и вряд ли скоро дождется чести явиться в свет <…>' [95]
Научная работа, начатая Вельтманом-историком еще в 1820-е годы, определилась в двух основных направлениях. О первом он говорит в письме к И. П. Липранди от 5 августа 1835 г.: 'В дополнение догадки вашей насчет моих занятий я уведомляю вас, что предмет моих изысканий и учения есть мифология славянских народов <…>' [96]. В дальнейшем планы писателя развились в широкое изучение истории и культуры славян. Интересной работой по ономастике стал его труд 'Древние славянские собственные имена', напечатанный в 1840 г. За четыре десятилетия он сделал много в собирании письменных и материальных памятников древних славян. Его научные труды, появившиеся в печати и оставшиеся в рукописях, перечислять из-за их огромного количества не представляется возможным.
О деятельности Вельтмана-слависта впоследствии писали: 'Если теперь ученые работы А. Ф. Вельтмана устарели и кажутся подчас недостаточно серьезными, то в свое время они, как одни из самых первых в этой области, имели важное значение и в частностях не утратили его и до сих пор. Его ссылками на документальные данные, его сравнительным методом в объяснении отдельных предметов наука пользуется и до сих пор <…>'[97].
Особенный интерес к истории и судьбе южных славян побудил ученого заняться общественной деятельностью, связанной с помощью борцам за Болгарское Возрождение. Он поддерживал болгар, приезжавших в Россию, о чем мы имеем документальные свидетельства, сохранившиеся в архиве писателя и его библиотеке. С просьбой помочь его землякам, обращался к нему Захарий Княжеский[98]. Савва Филаретов писал:
'По Вашему постоянному и искреннему доброжелательству нам - болгарам, Вы изволили милостиво и деликатно предложить свое ходатайство по делу Райна-Николова. <…>
Посылаю ее (записку по этому делу) Вам теперь с живейшею благодарностью за то благосклонное внимание, которое Вы оказываете вообще к моим землякам, в том числе и ко мне' [99].
В 1861 г. болгары, прибывшие в Одессу, направили Вельтману письмо, в котором благодарили за сочувствие к своей стране, за книгу 'Райна, королевна болгарская' [100]. Эта повесть в переводе пользовалась большой известностью на Балканах, отрывки из нее, в которых описывался Преслав, были включены в сборники. Она была инсценирована Д. Войниковым [101]. Пьеса 'Райна княгыня' с успехом шла в Болгарии, Валахии, Молдове на протяжении многих лет[102]. Вельтман ездил в Болгарию, чтобы познакомиться с положением дел.
Другой научной областью, привлекавшей внимание писателя, стала скандинавистика. Интересным оказалось исследование 'Варяги'[103]. Продолжительное время Вельтман работал над первым в России стихотворным переводом 'Прорицания провидицы' - первой песни 'Старшей Эдды' [104]. В библиотеке писателя было много книг по истории и культуре Исландии, Швеции, а также Норвегии, на полях которых он сделал множество заметок.
С начала 1840-х годов Вельтману представилась возможность расширить свою научную деятельность, обратившись к этнографии и археологии. Он наконец смог занять должность на государственной службе, отвечающую его склонностям. Известному романисту М. Н. Загоскину, директору Московской Оружейной палаты, удалось в 1842 г. добиться назначения Вельтмана своим помощником. Александр Фомич работал в Палате до последнего дня своей жизни. В 1852 г., после кончины М. Н. Загоскина, он стал ее директором. Вельтман много сделал для улучшения организации фонда и написал полезные книги: 'Достопамятности Московского Кремля' (1843), 'Московская Оружейная палата' (1844) с приложением 'Пояснительного словаря предметов древней царской казны и Оружейной палаты', 'Описание нового дворца в Кремле' (1850). Вельтман был включен в состав комиссии по подготовке многотомного труда 'Древности российского государства' (1849-1853)[105]. Он редактировал издание, сам написал тома II, III и V. В 1850-1860-е годы ученый издает свои работы по истории древнего мира и Средневековья.
Не все историки того времени были согласны с теориями Вельтмана, но его научное подвижничество было высоко оценено. В 1854 г. Вельтмана избирают членом-корреспондентом Академии Наук, в 1861 г.- членом-корреспондентом Русского археологического общества, в 1869 г.- действительным членом Московского археологического общества. Он завершает свою службу действительным статским советником, награжденным рядом орденов.
Углубясь в научную деятельность, Вельтман постепенно отходит от журналистской работы. Лишь в 1849 г. он с некоторыми колебаниями принял приглашение М. П. Погодина взяться за редактирование 'Москвитянина' [106].
Александр Фомич провел большую работу по расширению издания, привлечению новых авторов, сам начал публиковать в нем свой роман, писал статьи, занимался рецензированием. Его публикации отличались оригинальностью, противоречили общепринятым взглядам. Вельтманский 'Москвитянин' имел большой успех и вызывал очень разноречивые мнения[107]. После разрыва с Погодиным [108] Вельтмап покинул журнал, а так называемая 'молодая редакция' 'Москвитянина' во многом продолжила его начинания.
Передовая журналистика 1850-х годов ценила работу писателя. Об этом свидетельствует адресованное ему письмо редакции журнала 'Искра' от 4 сентября 1858 г. [109] Но к журналам Вельтман больше не возвращался. Последние двадцать пять лет своей жизни он посвятил пятитомной эпопее 'Приключения, почерпнутые из моря житейского'.
'Саломея', первый роман 'Приключений', печатался в 1846-1848 гг. в журнале 'Библиотека для чтения'. Первая часть следующего романа 'Чудодей' публиковалась в 1849 г. в 'Москвитянине'. Полностью произведение увидело свет в 1856 г. Третий роман 'Воспитанница Сара' вышел в 1862 г., а четвертый - 'Счастье - несчастье' - годом позже. Роман 'Последний в роде и безродный', задуманный как пятая книга эпопеи, был завершен в конце 1860-х годов и остался неизданным [110] . Произведения объединены не только общей темой, социально-философскими взглядами автора, но и действующими лицами. В эпопее нет протагониста. Главные действующие лица одного романа становятся эпизодическими в другом, и наоборот. 'Приключения' - единая, размашисто написанная, с сотней лиц
