мести, которые дал, будучи еще совсем юным. Затем встретил тебя.
Адриан прошел по кругу с грациозной красотой хищника.
- Я полюбил тебя с первого взгляда и не только потому, что ты красива, а потому, что затронула тайные струны моей души. Ты святая, моя дорогая, и такая же свободная, как сокол, которого так любишь.
Уорфилд остановился.
- Аббат Вильям говорит, что мы часто убиваем тех, кого больше всего любим, и он прав. Будучи мужчиной и болваном, я пытался заточить тебя в клетку, привязать к себе, разрушить то, что больше всего любил в тебе. Я не понимал, что убивал твою душу, до тех пор, пока чуть не убил тело.
Он посмотрел на Мериэль - его лицо походило на посмертную маску.
- Ты победила, моя дорогая. Твое желание быть свободной сильнее моей способности помешать этому. Поэтому иди с Богом, я не стану использовать закон, чтобы удержать тебя.
Мериэль смотрела на мужа, слезы застилали глаза от его удивительной честности. Она подумала о цитате из Библии, не из песен Соломона, а из Луки: 'Его грехи, которых неисчислимое множество, прощены, ибо он любил много'. Только Господь знает о сокровенных тайнах души, но Мериэль почувствовала, что наконец поняла Адриана, заглянула ему в душу и увидела истину. Любя ее больше всего на свете, он грешил против нее, заключив в темницу женщину, чья душа не могла выжить без свободы.
И теперь, любя, Уорфилд освободил ее, чтобы она смогла сама сделать выбор. Будто Мериэль была соколом, которого хотят освободить и бросить в небо против ветра. Де Лэнси снял путы с ног и колпак с глаз, не принуждая вернуться к нему по закону. Теперь их ничего не связывает.
Ничего, кроме любви, самых крепких пут на свете.
Наконец ответ пришел к ней и оказался довольно прост. Хотя у мужа имелись и плохие качества, у нее не было причин бояться их. Да, в прошлом Уорфилд причинил ей немало горя, но жизнь преподала ему горький урок, и теперь Мериэль не сомневалась, что такого больше не повторится. Когда несчастный случай заставил ее забыть о гневе и упрямстве, она другими глазами взглянула на графа, увидела только хорошее и влюбилась. Вместе они испытали страсть, узнали доверие, веселье, счастье. Теперь, когда появилось право выбора, Мериэль поняла, что есть только один мужчина на свете, которого она любит.
И хотя однажды она поклялась не поддаваться ему, теперь изменила свое решение - некоторые клятвы вообще не следует произносить, тем более выполнять. Дрожа, де Вер подошла к мужу, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Адриан напрягся при ее приближении, лицо выражало отчаяние.
- Придя сюда, я не знала, чего хочу от тебя, но сейчас поняла, Мериэль заглянула в его глаза, пытаясь точнее выразить слова, идущие от сердца, и вспомнила неоднократно выручавшую ее песнь Соломона. - 'Ночью в своей постели я искала того, кого любит моя душа, но не нашла'.
Лицо Адриана вспыхнуло от затеплившейся надежды, но он все же не прикоснулся к жене, только ответил:
- 'Поднимайся, любовь моя, моя красавица, и иди ко мне'.
- 'Потому что прошла зима, кончился дождь', - закончила за него Мериэль. Затем обхватила за шею, прижала к себе, чтобы поцеловать. Даже теперь она дрожала от страха, пока ее губы не коснулись его рта.
Стена сомнений, отделявшая ее от женщины, которая была женой этого мужчины, разбилась, как стекло, разлетелась на куски. Мериэль ощутила, что ее переполняет любовь.
- Бог свидетель, я люблю тебя, Адриан, - прошептала она, плача и смеясь одновременно. - Не знаю, как смогла забыть это даже на мгновение. Наверное, где-то в глубине души я опасалась, что никогда не буду свободной, если признаюсь в силе любви к тебе.
Уорфилд сжал ее в объятиях с силой утопающего, хватающегося за соломинку.
- Не имеет значения, что ты забыла, - его голос дрожал. - Главное, сейчас ты вспомнила.
Голод, испытываемый Мериэль за долгие недели одиночества, усилил желание. Слов было явно недостаточно, только страсть могла выразить счастье и потребность друг в друге.
Эротические мечты Мериэль казались живыми, но все же какими-то нереальными, но теперь она чувствовала, что желание, охватившее ее, реально. Каждая частичка тела отвечала на ласки Адриана, на поцелуи и жадные, ищущие руки. Запах, прикосновения, вкус опьянили ее. И Мериэль знала, что прекрасна, ибо ее красота отражалась в его глазах.
Потребность удовлетворить страсть оказалась настолько сильной, что впоследствии Мериэль не помнила такие детали, как раздевание, сооружение импровизированной постели из плащей. Единственной реальностью была страсть. Она хотела, нет, нуждалась, чтобы их тела соединились, как уже соединились сердца и души.
После обоюдного сумасшествия они лежали, не разжимая объятий, насытившись друг другом. Адриан погладил теплое плечо жены.
- Я считал, что потерял тебя навсегда, моя дорогая. Никогда не думал, что смогу вновь испытать счастье по эту сторону могилы.
Ресницы Мериэль взметнулись вверх.
- Бог иногда ведет нас странными и таинственными путями, - с улыбкой ответила она. - Когда я страдала и мучилась перед постригом в монахини, то молилась Деве Марии, и она послала мне видение: передо мной лежали две дороги. Одна, чистая и светлая, вела к монастырю, а другая, темная, таинственная и довольно страшная - неизвестно куда. Но чистую и светлую дорогу преградил ангел с горящим мечом. У него были серебристые волосы, и такого прекрасного, но, в то же время, опасного существа мне не доводилось видеть, - улыбнувшись, Мериэль ласково провела рукой по волосам мужа. - Он, между прочим, как две капли воды походил на тебя, дорогой. Думаю, нам предопределено быть вместе. И опять же, я не понимала этого до тех пор, пока ты не дал мне право выбора.
Адриан расплел роскошные волосы жены и прядями разложил по плечам и груди.
- Почему ты солгала, когда я впервые встретил тебя?
- Теперь это кажется смешным и глупым, но тогда я боялась, что ты можешь причинить зло Эвонли и его обитателям. Я слышала много плохого о графе Шропширском, а ты показался очень опасным.
- Ричард предполагал подобное. Наверное, мне надо было немного мягче вести себя, - лицо Уорфилда стало серьезным. - Когда мы только поженились, я был на седьмом небе от счастья, хотя мою радость омрачала мысль, что произойдет, если ты вспомнишь прошлое. И только сейчас я ничего не опасаюсь и считаю, что мы наконец по-настоящему женаты.
- Прости меня, любимый, - прошептала Мериэль, - за потерянное время и горе, которое причинила тебе.
Уорфилд вытянулся рядом, подперев голову рукой.
- Тебе не за что винить себя. Последние несколько недель были настолько ужасными, что мне казалось, будто я выстрадал все свои грехи, - он поцеловал ее ладонь, затем покрыл поцелуями тонкое запястье.
Пальцы Мериэль затрепетали от удовольствия.
- А я думаю, если бы ты стал монахом, весь мир надел бы вдовье покрывало.
- Аббат Вильям оказался прав, - согласился Адриан. - У меня нет настоящего призвания, потому что за твою любовь я отдал бы все на свете и считаю, что это самая божественная награда, которая только возможна, наклонившись, он поцеловал ее начинающий округляться живот. - Ты такая хрупкая! Трудно поверить, что у тебя там ребенок.
Мериэль улыбнулась.
- Ты поверишь в это через некоторое время.
Рассмеявшись, Адриан вновь обнял жену, и они вновь занялись любовью. На этот раз молодые люди действовали медленнее и нежнее.
'Я принадлежу своему возлюбленному, и он принадлежит мне'.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
В 1153 году старший сын и наследник короля Стивена Юстас неожиданно скончался. Младший сын Уильям не имел ни подготовки, ни таланта стать властелином Англии, и несчастного отца уговорили объявить наследником сына Матильды Генриха. Сам Стивен умер в 1154 году. Его считали хорошим человеком, но плохим правителем. Наследник, сын императрицы, вошел в историю под именем Генриха
