в чем сам он признался на следствии, но, кроме того, возможно, также и в тех деяниях, которые вменялись ему на следствии и в суде и которые он категорически отрицал.
Основополагающий принцип исторической методологии гласит: «Отсутствие доказательств не есть доказательство их отсутствия». Таким образом, теоретически существует и всегда будет существовать возможность, что когда-то в будущем историкам удастся обнаружить некое свидетельство, указывающее на невиновность некоторых или, возможно, всех подсудимых процесса 1938 года. Это прописная истина, которая сохраняет силу для любых исторических работ и для любых тем, избранных для исследования. Но верно также и то, что до тех пор, пока не выявлены свидетельства, противоречащие устоявшимся представлениям, мы в своих умозаключениях обязаны опираться исключительно на имеющиеся факты и доказательства.
Чрезвычайно важно, что в 1988 году советские власти оказались не в состоянии выявить оправдательные свидетельства для лиц, осужденных по делу правотроцкистского блока. В силу ряда обстоятельств комиссия Политбюро ЦК КПСС во что бы то ни было хотела признать Бухарина невиновным, но, когда вместо «реабилитирующих» свидетельств обнаружились лишь изложенные в записке Фриновского доказательства его вины, решено было пойти на подлог и приписать словам последнего противоположное значение.
Из сказанного явствует, что, по большому счету, вопрос о действительной виновности или невиновности Бухарина мало волновал советских лидеров. Решение о совершенно обязательной «реабилитации» Бухарина, не считаясь ни с какими доказательствами его вины, было принято на самом верху партийно-государственной власти в СССР. Что, как очевидно, подразумевает наличие чрезвычайно веских оснований. Логично предположить, что связаны они были с внутриполитической обстановкой, сложившейся в Советском Союзе после 1987 года.
Как показали последующие события, «реабилитация» Бухарина стала одним из центральных пунктов горбачевского плана внедрения частно-рыночных отношений в советскую плановую экономику. Эти реформы — так, по крайней мере, их стали характеризовать впоследствии — неизбежно вели к имущественному неравенству и уничтожению сложившейся в СССР системы социального обеспечения, основанной на распределении многих благ за счет щедрых государственных субсидий, и, следовательно, обходившихся бюджету, что называется, в копеечку.
Бухарин был сторонником новой экономической политики и в противовес сталинскому плану индустриализации и коллективизации предлагал нечто похожее на продолжение нэпа. Идейная направленность бухаринских предложений расценивалась со стороны обвинения и защиты на процессе 1938 года как попытка «реставрации капитализма».
Реализация такого плана неизбежно повлекла бы за собой существенное увеличение сроков индустриализации, а следовательно, технической модернизации Красной Армии, поэтому Советскому Союзу ничего не оставалось, как искать общий язык с агрессивными и антисоветски настроенными соседями — нацистской Германией и милитаристской Японией, о чем немало говорилось на процессе 1938 года. Таким образом, «бухаринская альтернатива» политике Сталина прочно ассоциировалась не только с изменой идее построения социализма в СССР, но и с предательским сотрудничеством с врагами, принесшими стране неисчислимые потери в начавшейся очень скоро кровопролитной войне.
Для проведения в жизнь «бухаринской» экономической политики, которая могла не получить поддержки.
Подробное исследование роли «реабилитации» Бухарина в ходе проведения Горбачевым его «реформ» см.: Marc Junge. Bucharins Rehabilitierung. Historisches Gedachtnis in der Sowjetunion 1953–1991. Berlin: BasisDruck, 1999; русскоязычное издание той же книги: Юнге М. Страх перед прошлым. Реабилитация Н.И. Бухарина от Хрущева до Горбачева.
В силу легко предсказуемого резкого падения уровня жизни населения и из-за ассоциаций имени ее автора с государственной изменой, горбачевскому руководству надо было позаботиться о дискредитации обвинений, выдвинутых на третьем московском процессе. Во имя спасения реформ, начатых Горбачевым в хозяйственной сфере, потребовалось объявить Бухарина невинной жертвой сфабрикованных обвинений.
Под ударом оказалась и сталинская политика коллективизации и индустриализации, объявленная искривлением социализма. В то же время экономические идеи Бухарина стали связывать с именем В.И. Ленина, поскольку именно он обосновал необходимость перехода к нэпу незадолго до того, как болезнь вынудила его отойти от политической деятельности. К тому же Ленин однажды назвал Бухарина «любимцем всей партии».
Так развивались события. У нас нет доказательств, что они были запланированы заранее, если, правда, не считать заявлений самого Горбачева и некоторых высокопоставленных лиц из его ближайшего окружения. Но, быть может, кто-то из рядовых работников, принимавших участие в архивных разысканиях и фальсификациях документов, однажды поведает о том в своих мемуарах или расскажет «всю правду» в интервью какому-нибудь журналисту.
Для понимания советской истории сталинского периода и последующего времени факт бухаринской виновности трудно и переоценить и хотя бы очень коротко охарактеризовать его значение. Оставляя подробный анализ на будущее, отметим здесь самое очевидное из следствий: «реабилитационные» материалы, подготовленные в годы горбачевской перестройки, отныне нельзя считать исторически правдивыми документами.
Теперь стало предельно ясным, что в «реабилитационном» решении, т. е. в постановлении Пленума Верховного суда СССР умышленно сфальсифицированы свидетельства по делу Бухарина. А последнее значит, что фактов, удостоверяющих его невиновность, просто не существует. Помимо прочего, в научно- исторических работах теперь нельзя отбрасывать такие источники, как показания Бухарина в суде и на следствии и его же ходатайства о помиловании, где он настаивает на своей вине.[82]
Тот факт, что первая же из «реабилитаций» времен перестройки и гласности зиждется на лжи и подлогах, означает, что нет и не может быть доверия ко всем другим документам «эры Горбачева», посвященным сталинскому периоду истории СССР. Умышленная, расчетливая фальсификация, с какой мы сталкиваемся в случае постановления Пленума Верховного суда СССР, открыла дорогу подтасовкам такого же сорта.[83] Поскольку сам документ был обнаружен нами случайно и до сей поры хранился властями в тайне, можно предположить, что широкий доступ исследователей к материалам из закрытых архивов бывшего СССР способен еще больше поколебать господствующие ныне исторические парадигмы.
Глава 3
Еще одна антисталинская фальшивка — ««предсмертное письмо Бухарина»
Выход в свет биографий Сталина в последние годы стал все больше напоминать поточное производство со штамповкой новых сочинений по одному антикоммунистическому шаблону. Недавний пример — пухлый труд Роберта Сервиса, члена Британской академии и профессора оксфордского колледжа Св. Антония. Где-то в самом конце 760-страничного фолианта читатель имеет счастье лицезреть такой вот пассаж:
«Стол Сталина на Ближней даче хранил волнующие секреты. В нем лежали три листка бумаги, спрятанные в выдвижном ящике стола под газетой. Один из листков представлял собой записку от Тито:
«Сталин. Перестаньте подсылать мне убийц. Мы уже поймали пятерых, одного с бомбой, другого с винтовкой… Если вы не перестанете присылать убийц, то я пришлю в Москву одного, и мне не придется присылать второго».
Так один гангстер пишет другому. Никто еще не перечил Сталину подобным образом; возможно, именно поэтому он и сберег записку. Он также сохранил последнее из писем, написанное ему Бухариным:
