Он мысленно рассмеялся. Как часто он обвинял игроков в том, что они не видят грани между фантазией и реальностью? Правда состояла в том, что их фантазии составляли его повседневную жизнь, и наоборот.
Тони так и умрет с мыслью, что убил человека, и ничего с этим нельзя поделать.
Хотя в этом утверждении и была доля правды. Тони Маквиртер представлял угрозу для жизни всякого, кто попался бы на его пути в ту ночь. Он мог бы наткнуться на свидетеля, видевшего, как он выходил из туннеля ГА-18, и что тогда? Он мог задушить Райса, Райс мог задохнуться из-за насморка, Маквиртер сам мог погибнуть в той схватке с охранником, и тогда сам Райс отвечал бы за убийство человека. Вместо этого он оставил Райса в качестве подарка тому, кто зажал его нос.
Тони должен был подумать о возможных осложнениях, когда соглашался ограбить Парк. Люди иногда умирают во время ограблений.
Но Тони Маквиртер получит по заслугам, а Скип О'Брайен?
Пальцы Гриффина проворно забегали по клавишам, и перед его глазами стали меняться различные изображения: вот покинутое игровое поле, вот улицы первого сектора, вот ведущие к отелю эскалаторы…
Это нечестно. Нельзя, чтобы Скип О'Брайен избежал наказания.
«Увидимся позже, шеф… »
Ладно. А может, если бы Гриффин вовремя заметил, что Райс не разговаривает с О'Брайеном, своим бывшим учителем, человеком, устроившим его на работу в Парк Грез… если бы он обратил внимание, что Райс разговаривает с ним язвительным тоном, чтобы произвести впечатление на О'Брайена… Они пропустили что-то важное…
Нет, нельзя требовать от себя слишком много. Это тоже нечестно.
В воздухе засветилось окно голограммы, в котором материализовалось лицо Милли.
— У тебя посетитель, Грифф, — Милли выглядела необычно подавленно, глаза смотрели тревожно. Они с Боббеком старались щадить его после того, как он поделился своими подозрениями относительно О'Брайена. Друг. Приятель. Убийца.
— А он не может подождать, Милли? — его голос звучал более раздраженно, чем ему хотелось того.
«Оставьте меня в покое. Дайте мне пережить… »
— Не думаю, Алекс.
Он тяжело вздохнул и выключил голографическую карту.
— Пусть войдет.
Увидев в дверях ее четкий силуэт и развевающиеся, как шарф, густые темные волосы, он с трудом проглотил подступивший к горлу ком, не в силах понять то ли это, чего он действительно хотел.
— Привет, Алекс.
— Привет, Кас. Что привело тебя сюда?
— А разве мне нужен повод?
— Нет. Но он у тебя есть.
Она кивнула и улыбнулась.
— Я просто хотела сообщить, что ты получил пятьдесят призовых очков как лучший новичок.
Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке. Акация подошла ближе.
— Ты позволишь мне присесть?
— Пожалуйста.
Она уселась на стул и сложила руки на коленях.
— Я подумала, что ты захочешь узнать окончательный счет.
Он продолжал молча смотреть на нее.
— Как команда мы заработали 2100 очков. Лично я получила сто шестьдесят, — она сделала паузу. — А ты — сто семьдесят четыре, включая призовые. Поздравляю. Ты больше не новичок.
Ее улыбка получилась такой теплой и живой, что растопила образовавшийся между ними лед.
— Спасибо. Мне действительно приятно. Последнее время я слишком часто чувствовал себя новичком.
— И еще, Алекс. Я беспокоюсь о Тони… Возможно, я люблю его. Не уверена. Но он использовал меня, чтобы попасть в игру…
— Э, нет. Скорее всего, они наняли Тони уже после того, как он был зарегистрирован. Им требовался новичок.
Брови Акации сдвинулись.
— О… — она пожала своими сильными гладкими плечами. — Неважно. То, что он сделал… я не хочу, чтобы это помешало тебе узнать, как ты мне нравишься.
— Не теперь, Кас…
Но она уже все поняла.
— Не теперь. Но тебе не удастся избавиться от меня. Я вернусь, — в ее темных глазах зажегся огонек. — И, возможно, раньше, чем ты хочешь.
— Сомневаюсь, — услышал он свой ответ, удивленный и довольный, что ему удалось разомкнуть онемевшие губы.
— Мой поезд отходит через двадцать минут, — сказала она, вставая, и пропасть между ними стала стремительно увеличиваться. Он протянул руку.
Акация помедлила секунду, а потом взяла ее. Он мягко притянул девушку к себе, ощущая лишь почти незаметное сопротивление, и поцеловал. Это был легкий быстрый поцелуй, но в нем было скорее обещание, чем прощание, и Алекс был счастлив.
Она повернулась и вышла, задержавшись лишь у двери.
— Я вернусь, Алекс.
Он лихорадочно искал подходящие слова.
— Удачной игры, — наконец, вымолвил он с улыбкой.
— Удачной игры, — эхом отозвалась она и закрыла за собой дверь.
Он сидел в своем кабинете с идиотской улыбкой на лице. Через некоторое время он нажал на клавишу.
— Милли?
В воздухе материализовался его чернокожий Добрый Гений.
— Да, Грифф?
— Мой стол подозрительно пуст. Черт возьми, разве вся работа уже переделана?
— Ну что вы, шеф.
— Тогда давай ее сюда, — он покрутил головой из стороны в сторону, слушая, как похрустывают шейные позвонки.
«Удачной игры». Так и будет, черт побери.
— Готово, — сообщила Милли, и принтер на его столе загудел. — Кстати, есть еще одна вещь…
— Что именно?
— Я раньше никогда не встречалась с Победителем Мертвецов. Можно попросить у вас автограф?
— Мы, герои, люди очень занятые, — вкрадчиво произнес он. — Попытаюсь во вторник найти для вас время.
Алекс смотрел, как сложенные гармошкой листы бумаги опускаются на стол. Когда стопка достигла дюйма в высоту, принтер выключился.
Милли присвистнула.
— Накопилась масса работы. Удачи! Хотя лично я предпочла бы сражаться с монстрами.
«А все мы? — мысленно произнес он. — А все мы?» Алекс Гриффин придвинул к себе документы и погрузился в работу.
