радостью. Это верно относительно всех наших чувств. Бхакта говорит, что ни одно из них не плохо само по себе; он пользуется каждым из них, направляя все без исключения к Богу.
Формы проявления любви
Есть несколько форм, в которых любовь проявляется. На первом месте стоит почитание. Почему люди оказывают почтение храмам и святым местам? Потому что там поклоняются Богу, и Его присутствие связывается в понятии людей с такими местами. Почему во всех странах почитают учителей религии? Для человеческого сердца естественно так поступать, потому что учителя религии проповедуют о Боге. В основе своей почитание есть результат любви; никто из нас не может почитать того, кого не любит. Дальше идет прити – наслаждение в Боге. Какое огромное удовольствие люди испытывают от чувственных предметов! Они идут куда угодно, подвергаются любым опасностям, чтобы получить вещь, которая им нравится. Бхакта желает того же самого рода сильной любви, но только направленной к Богу. Есть прелесть и в страдании, вирахе, – сильном страдании от отсутствия любимого. Когда человек чувствует сильную печаль, потому что не достиг Бога, не узнал того, что лишь одно достойно познания, и вследствие этого неудовлетворен и печален, тогда говорят, что у него вираха – то состояние ума, которое заставляет чувствовать недовольство в присутствии всего, что нелюбимо. Мы видим, как часто бывает вираха при земной любви. Когда мужчина сильно любит женщину или женщина мужчину, они чувствуют род невольной досады в окружении тех, кого не любит. Совершенно то же состояние нетерпения относительно нелюбимых вещей испытывает ум, когда Пара-Бхакти приобрела власть над ним; даже говорить о чем-нибудь, кроме Бога, ему становится противно. «Думай о Нем, о Нем одном и откажись от всех пустых мыслей».[54]
Еще выше такая любовь, когда сама жизнь поддерживается только ради идеала любви, когда жизнь находят прекрасной и стоящей того, чтобы жить только из-за любви, когда без любви жизнь не продолжалась бы и мгновения. Жизнь приятна потому, что она полна мыслью о Возлюбленном. Тадията (принадлежность Ему) наступает, когда человек стал совершенным в бхакти. Когда он делается совершенным, достигает Бога, прикасается к ногам своего Господа, тогда вся его сущность очищается и совершенно меняется, и все назначение его жизни становится выполненным. Но, достигнув такого состояния, многие бхакты продолжают жить исключительно для того, чтобы благословлять Его. Это составляет их единственное блаженство в жизни, с которым они не хотят расстаться. «О царь, таково блаженное свойство Хари, что даже те, кто стал удовлетворенным всем и чье сердце освободилось от всех уз, даже они любят Бога ради самой любви».[55] Господа, «Которому поклоняются все боги, все любящие свободу и все познавшие Брахмана». [56] Такова сила любви. Когда человек совершенно забыл себя и чувствует, что ему ничто не принадлежит, только тогда он приобретает состояние тадияты. Все становится для него священным, потому что все принадлежит Возлюбленному. Даже при земной любви любящий считает священным и дорогим для себя все, принадлежащее любимому. Как влюбленный любит даже клочок одежды своей возлюбленной, совершенно так же, когда человек любит Бога, все во Вселенной становится для него дорогим потому, что все принадлежит Ему.
Всеобъемлющая любовь, ведущая к самопожертвованию
Как мы можем любить вьяшти, частное, не любя раньше самашти, всеобщее? Бог есть самашти, обобщенное и абстрактное всеобщее целое, а природа, которую мы видим, вьяшти, отдельная вещь. Любить всю Вселенную можно только любовью к самашти – всеобщему, которая есть простая единица, заключающая в себе миллионы миллионов меньших частиц. Философы Индии не останавливаются на частностях. Они бросают беглый взгляд на частное и тотчас начинают искать обобщенную форму, заключающую в себе все частности. Поиски всеобщего составляют, таким образом, предмет индийской философии, как и религии. Джнана-йог ищет обобщения, того одного абсолютного и обобщенного Существа, зная Которое, он будет знать природу всего сущего. Бхакта хочет узнать то обобщенное, абстрактное Существо, любя Которое он будет любить всю Вселенную. Таким образом, индийский ум на протяжении всей истории направлялся к этому замечательному исканию общего во всем – в науке, в психологии, в любви и в философии.
Поиски бхакты приводят его к заключению, что, если кто-либо постоянно меняет предмет своей любви, обращая его то на один, то на другой объект, он может любить их таким образом бесконечно, при этом будучи абсолютно не в состоянии любить мир как целое. Поэтому следует прийти к основной мысли, что сумма всей любви – Бог, что сумма желаний всех душ во Вселенной, свободны ли они, или нет, или идут по пути к освобождению, – Бог. Только осознав это, человек может проявлять всеобщую любовь. Бхакты поэтому говорят, что Бог есть самашти и что видимая природа – тот же Бог, но дифференцировавшийся и проявленный. Если мы любим сумму, мы любим все ее составляющие. Тогда будет легка любовь к миру и способность делать добро, но эта способность достигается только посредством любви к Богу; иначе делать добро миру нельзя. «Все принадлежит Ему, и Он любит меня, а я люблю Его», – говорит бхакта. При такой любви все становится священным, потому что все принадлежит Ему, все – Его дети. Все сущее – Его тело, Его проявление. Как можем мы тогда кого-нибудь обидеть? Как можем кого-нибудь не любить? С любовью к Богу придет, несомненно, любовь ко всему во Вселенной. Чем более мы приблизимся к Богу, тем яснее увидим, что все вещи – в Нем. Когда душа успеет приобрести блаженство этой высшей любви, она начнет видеть Его везде. Наше сердце станет тогда вечным источником любви. А когда мы достигнем посредством этой любви высшего состояния, все маленькие различия между вещами этого мира исчезнут: человек будет казаться не человеком, но Богом, животное – не животным, но Богом; даже в тигре мы будем видеть не тигра, но проявление Бога. Таким образом, в этом высшем состоянии бхакти поклонение обращается к любому проявлению жизни и ко всякому существу. «Зная, что Хари, Господь, есть во всякой вещи, мудрый должен проявлять неуклонную любовь ко всем существам».
Результатом этого рода интенсивной, всепоглощающей любви является чувство совершенного самопожертвования и убеждение, что ничто не враждебно нам. Любящая душа, даже испытывая боль, способна сказать: «Приветствую тебя, боль», и при несчастье: «Добро пожаловать, несчастье, – вы также от Возлюбленного». Приползшей к ней змее она скажет: «Добро пожаловать, змея». Даже если придет смерть, такой бхакта будет приветствовать и ее улыбкой. Он скажет: «Счастлив я, что они все пришли ко мне, все мои желанные». Бхакта в этом состоянии совершенного отречения, происходящего благодаря сильной любви к Богу и всему, что принадлежит Ему, перестает отличать удовольствие от страдания, насколько они касаются его. Он теперь не знает, что значит жаловаться на боль или страдание, и этот род безропотной покорности воле Бога, Который весь – любовь, – более ценное приобретение, чем всякая слава великих и геройских подвигов.
Для большинства человечества тело составляет все. Для них вся Вселенная – тело, и телесные удовольствия важнее всего. Этот демон поклонения телу и всему, что имеет к нему отношение, вселился во всех нас. Мы можем пускаться в возвышенные разговоры и очень высоко заноситься в область рассудка, но все же остаемся похожими на ястреба, ум которого направлен вниз, на кусок падали. Зачем, например, спасать наше тело от тигра? Почему бы не отдать его? Тигр останется очень доволен, и это будет своего рода самопожертвование и богопочитание. Дойти до такого полного осуществления идеи самоотречения, когда чувство своего «Я» совершенно утрачено, – значит, подняться на такую головокружительную высоту религии любви, до которой только немногие в этом мире когда-либо добирались. Но, пока человек не достиг этой высшей степени всегда готового и всегда желаемого самопожертвования, он не может быть совершенным бхактой. Как бы мы ни заботились о сохранении наших тел, они все-таки в конце концов разрушатся; между ними нет вечных. Так пусть же они погибнут на служении другим. «Богатство и даже самую жизнь мудрый всегда держит наготове для служения другим. В этом мире верно одно – смерть, и гораздо лучше, чтобы тело умерло ради хорошего дела, чем ради плохого». Мы можем влачить нашу жизнь пятьдесят или сто лет, но что будет дальше? Все, что представляет собой результат соединения, должно распасться и умереть, и для нашего тела настанет время, когда оно разложится. Ведь умерли даже Будда и Магомет и все им подобные. Бхакта говорит: «В этом эфемерном мире, где все рассыпается в прах, мы должны употребить наше время с наибольшей пользой, а действительно высшая польза заключается в служении всем существам». Ужасное заблуждение, что человек – это только тело, и должен стараться всеми возможными средствами сохранить его и доставлять ему наслаждения, порождает весь эгоизм мира. Если бы вы знали, что вы – нечто отдельное от вашего тела, вам не из-за чего было бы бороться и кому- либо противодействовать; вы были бы глухи ко всем эгоистичным побуждениям. Поэтому бхакты и говорят, что вы должны вести себя так, как если бы были мертвы для всех мирских идей. Это и есть
