посещали чужаки. Там находили необычные минералы и редкие растения. В тихие дни с вершины слышался слабый звон, как будто там жили привидения. На самом деле это звенели колокольчики овец, пасущихся наверху. Хребты холмов вокруг были сизыми и терялись в дымке, как мягкий войлок с талыми следами тумана. Палец Конрада Сейера скользил по карте вдоль шоссе государственного значения. Они приближались к круговой развязке. Полицейский Карлсен сидел за рулем; он внимательно глядел вокруг и следовал указателям.
– Теперь тебе нужно повернуть направо на дорогу Гнейсвейен, после этого – вверх по Скифербаккен, а потом налево на дорогу Фельтпатсвейен. Там с Гранитвейен будет поворот направо. Тупик, – сказал Сейер.- Номер пять – третий дом слева. – Он нервничал, поэтому говорил тише, чем обычно.
Карлсен, маневрируя между «лежачими полицейскими», направил автомобиль вниз, в долину, где раскинулся город. Подъезжая к нужному дому, Сейер попытался собраться с духом: пропавший ребенок мог за это время найтись. Может быть, девочка уже сидит на коленях матери, приходя в себя после того, что с ней произошло. Час дня – значит, девочка пропала уже пять часов назад. Это слишком много. Неприятное чувство постоянно росло, как мертвая ткань в груди, через которую не хотела течь кровь. У обоих полицейских были свои дети: у Карлсена – дочь восьми лет, у Сейера – четырехлетний внук, сын дочери. Молчание, повисшее между ними, заполнялось картинами, которые в любой момент могли стать действительностью. Именно это пришло в голову Сейеру, стоявшему перед дверью дома номер пять – низкого белого строения с темно-синими косяками. Обычный типовой дом, разве что украшенный декоративными ставнями и светлыми бордюрами по скатам крыши. Ухоженный сад. Вдоль всего дома тянулась большая веранда с красивой балюстрадой. Отсюда, с вершины холма был виден весь городок, раскинувшийся внизу, с его садами и участками. У почтового отделения стоял еще один полицейский автомобиль.
Сейер вошел первым, тщательно вытерев ноги о коврик возле двери и пригнув голову, прежде чем войти в комнату. Ему хватило секунды на то, чтобы оценить ситуацию. Девочки все еще не было, паника достигла пика. На диване сидела мать, плотная женщина в клетчатом платье. Рядом с ней, держа ее за руку, сидела подруга. В комнате почти физически ощущался запах страха. Все силы, которые были у этой женщины, уходили на то, чтобы не зарыдать или не закричать от ужаса; она задыхалась от малейшего усилия – даже такого, какое потребовалось, чтобы встать и подать вошедшему руку.
– Фру Альбум, – сказал он, – кто-то ведет поиски на улицах?
– Соседи, несколько человек. У них собака.
Она снова села.
– Мы должны помогать друг другу.
Он опустился в кресло напротив нее и откинулся назад, не переставая смотреть ей в глаза.
– Мы пошлем патруль с собаками. А сейчас вы должны рассказать мне о Рагнхильд: как она выглядит и во что была одета.
Никакого ответа, только энергичные кивки. Лицо женщины окаменело.
– Вы позвонили всем, у кого она могла бы быть?
– Знакомых у нас немного,- пробормотала она. – Я обзвонила всех.
– У вас есть родственники где-нибудь в городе?
– Никого. Мы не местные.
– Рагнхильд ходит в детский сад или дошкольный класс?
– Нам не хватило места.
– У нее есть братья или сестры?
– Она наш единственный ребенок.
Мать попыталась незаметно перевести дыхание.
– Сначала, – сказал он, – ее одежда. Постарайтесь быть как можно более точной.
Красный спортивный костюм,- пробормотала она, – со львом на груди. Зеленая ветровка с капюшоном. Один красный и один зеленый сапог.
Она говорила отрывисто, с трудом проталкивая слова через горло.
– А сама Рагнхильд? Опишите ее мне.
– Рост – сто десять сантиметров. Вес – восемнадцать килограммов. Очень светлые волосы.
Она подошла к стене, где висело несколько фотографий. На большинстве из них была изображена Рагнхильд, на одной – сама хозяйка дома в бунаде, еще на одной-мужчина в форме Вооруженных сил, видимо, супруг. Она выбрала ту, где девочка улыбалась, и отдала ему. Волосы ребенка были почти белые, у матери же – иссиня-черные. Но блондином был отец. Пряди светлых волос выбивались из-под форменной фуражки.
– Что она за девочка?
– Доверчивая,- всхлипнула мать.- Разговаривала со всеми.
Это признание заставило ее вздрогнуть.
– Именно такие дети справляются с трудностями лучше всех в мире, – быстро сказал Сейер. – Нам придется взять фотографию с собой.
– Я понимаю.
– Расскажите мне, – он снова сел, – где гуляла девочка, когда выходила из дома.
– Ходила к фьорду. К пляжу возле усадьбы священника или к Хоргену. На вершину холма, к озеру или в лес.
Он выглянул в окно и посмотрел на черные ели.
– Кто-нибудь вообще видел Рагнхильд после того, как она вышла из гостей?
– Сосед Марты встретил ее около гаража, когда собирался на работу. Я знаю об этом, потому что звонила его жене.
– А где живет Марта?
– В Кристале. Всего несколько минут пешком.
– С собой у нее была коляска?
– Да. «Роза Врио».
– Как зовут этого соседа? Который видел ее у гаража?
– Вальтер, – сказала она удивленно. – Вальтер Исаксен.
– Где можно его найти?
– Он работает в «Дино Индустрии». В пассажироперевозках.
Сейер поднялся, подошел к телефону и позвонил в справочную, получил номер, набрал его и подождал.
– Мне нужно как можно скорее поговорить с вашим служащим по имени Вальтер Исаксен.
Фру Альбум обеспокоено глядела на него с дивана, Карлсен рассматривал вид из окна: голубые холмы, сады и белый шпиль церкви немного поодаль.
– Конрад Сейер из полиции,- коротко представился он. – Я звоню с Гранитвейен, пять, вы наверняка понимаете, по какому поводу.
– Рагнхильд все еще не нашли?
– Нет. Но я слышал, вы видели ее, когда она выходила из дома?
– Я закрывал дверь в гараж.
– Вы посмотрели на часы?
– Было восемь ноль шесть, я припозднился.
– Вы абсолютно уверены во времени?
– У меня электронные часы.
Сейер помолчал, пытаясь вспомнить дорогу, по которой они сюда приехали.
– Значит, вы расстались с девочкой в восемь ноль шесть около гаража и сразу поехали на работу?
– Да.
– Вниз по Гнейсвейен и потом по шоссе?
– Верно.
– Я правильно понимаю,- спросил Сейер,- что в это время все едут в город, а в обратном направлении – практически никто?
