основном – лучшие из лучших, а «Улей» рухнул на планету с названием Земля, подняться с которой был уже не способен. Именно тогда Григ почувствовал в себе силу настоящего Отца и встал во главе всего воинства, что, в итоге, привело последних выживших Братьев сюда, на сверхтяжелый крейсер Лиги – незнакомый, непослушный, но чрезвычайно могучий, и потому вселяющий надежду на возрождение цивилизации героев. К сожалению, захватив «Ослепительный», сам Григ потратил столько сил, что потерял сознание и больше в него не возвращался. Из Первых Братьев оставался лишь Вик – единственный законный представитель власти, который оказался достаточно мудр, чтобы на время поступиться амбициями, коих у него всегда было в избытке, и уступить бразды правления Альрике – женщине, которая, по законам «Улья», приравнивалась к пленным и домашним животным, но которая единственная умела управлять «Ослепительным» и которая единственная знала, как не допустить гибели Грига и вернуть семнадцатилетнего поводыря Братства к осознанному состоянию.
С момента, как власть перешла к Альрике, прошло более декады – Вик все более сомневался, что в свое время поступил верно, позволив женщине ставить свои условия. Сейчас Первый Брат стоял, сложив на груди руки, и раздраженно стучал пальцами правой руки по плечу левой. Он хмуро смотрел на Альрику.
– Не расскажешь, чему я должен радоваться? – с неизменной издевкой в голосе поинтересовался старший техник.
– Ты ведь уступил моим доводам, признав их разумными? – Альрика только теперь увидела, что Первый Брат ни одной минуты не разделял ее планов и лишь делал вид, что признает их очевидную логику.
– Твои доводы – чушь, – спокойно объяснил Вик, сверкнув темными от мрачных мыслей глазами. – Ты сказала, что девчонка расскажет своему отцу, который якобы возглавляет охоту за нами, что Братство не представляет угрозы мирам Лиги. Интересно, но даже я не думаю, что это правда! Этот Первый Советник, Рилиот, так доверчив? Или, может быть, Альрика, тебе известно больше, например, ты знаешь, что мы никогда не сможем пустить в дело орудий этой громадины? Может быть, девочка расскажет своему отцу что-то совсем другое, не то, что ты рассказала мне? Тогда поделись информацией, скажи, почему ты решила, что, во-первых: воины «Улья» и в самом деле станут любезничать с представителями Лиги, а во- вторых: эта девочка сможет убедить в нашей дружбе лучших офицеров врага? При всем уважении к твоей богатой фантазии, Альрика, не думаю, чтобы Братство могло рассчитывать на защиту юной белокурой девчонки, которая, насколько мне известно, ненавидит всех нас лютой ненавистью и с большим удовольствием отправит в тартарары. Во-первых: она не сможет, во-вторых: не захочет. А вот, что действительно по силам этой красотке – сообщить генералам своего папаши точные координаты «Ослепительного» в некоторое определенное вами время!
– Но откуда она может знать, где мы будем через три-четыре декады?! – разнервничавшаяся от беспочвенных, на ее взгляд, обвинений и еще более беспочвенной, неожиданной для нее, озлобленности Первого Брата, выпалила Альрика.
Вик хмыкнул:
– Но ты-то ведь это знаешь?
Вопрос прозвучал двусмысленно. Женщина запнулась – она не могла признаться, что сама не имеет представления, куда идет крейсер – это откровение сразу лишило бы мать Грига всех преимуществ. С другой стороны, только эта информация могла стать исчерпывающим аргументом в пользу того, что Линти ни при каких условиях не сможет навредить беглецам.
– Ты же не думаешь, что я строю козни у тебя за спиной? – раздосадованная собственной оплошностью, Альрика все же заставила себя добродушно улыбнуться. – Как ты не понимаешь, Вик: Григ мой сын! Его будущее для меня важнее, чем мое собственное. А Григ – Брат. Он – частичка вашего Братства. Не стану же я вредить собственному ребенку?
Вик пожал плечами. Его взгляд остался таким же холодным.
– Откуда мне знать, что у тебя в голове, Альрика? Ты умна. Ты смогла обмануть Отца – куда уже мне проследить ход твоих мыслей!
– За тот обман я шестнадцать лет пролежала в холодильнике – неужели же это недостаточное искупление?
– Хочешь сказать, что ты проснулась другим человеком?
– Если ты мне не доверяешь, зачем же тогда послушался и отпустил девушку?
– «Послушался» тебя? Не смеши, Альрика! Не тебя, а Закона!
– Какого закона?
– Последняя воля действующего Отца. Перед тем, как у Грига случился припадок, окончательно лишивший его сил, мой младший Брат потребовал отпустить девчонку и не позволять никому преследовать ее – даже самому себе, если вдруг передумает… Братья слышали это. Дор слышал. Отпуская Линти, я выполняю приказ Грига.
– Насколько я знаю, ты никогда не был бездумным исполнителем и никогда не делал то, чего мог бы не делать?
Вик улыбнулся, но одними губами:
– Это верно. У меня есть соображения, почему лучше отпустить девчонку, чем оставлять ее здесь до пробуждения Грига. Во-первых: рядом с ней наш юный Отец теряет голову и делает глупости. Во-вторых: как-то раз офицер по имени Болер – враг, который ради вверенных ему аристократок прошел Полосу и стал Братом – говорил, что Линти и Кани лучше освободить, чтобы они, как маяки, не притягивали взгляды своих родителей-экстрасенсов. Тогда я не послушался – где теперь Братство? Наконец, я ведь всего не знаю: Григ показал себя настоящим Отцом – повелителем воли, какой я раньше не видел – что, если у парня было видение, что, если он знал, что девчонку лучше всего поскорее выбросить за борт?.. В общем, пусть убирается… – Вик подошел к женщине вплотную и сказал уже тише: – Да, я отпустил Линти, но хочу, чтобы у нее и в самом деле не осталось шансов навести на наш след ищеек. Нам нужно поговорить, Альрика!
– О чем ты? – женщина была не из пугливых, но она ясно почувствовала, что стоит забеспокоиться – тон Вика не давал сомневаться, что предстоящий разговор будет не из приятных.
– Я хочу, чтобы ты наконец сказала, куда мы летим. Григ не просыпается, корабль слушается только тебя, а я не намерен больше довольствоваться сказками и отговорками! Когда ты расскажешь все о пункте нашего назначения, когда поделишься тем, что на самом деле задумала, мы вместе разработаем новый маршрут, на этот раз учитывающий интересы абсолютного большинства на этом крейсере. Договорились?
– Я…
– Не здесь. Проводи меня в мою каюту!
Первый Советник бродил по спортивному залу своего дворца. Одетый в облегающий спортивный костюм, этот хорошо сложенный, холеный, благородный человек словно не знал, какого робота-снаряд выбрать – инструкторов-тренажеров здесь было несметное множество, как и секций с разными уровнями гравитации, с разной температурой, разным давлением, заполненных водой или воздухом. Когда было нужно, техника сама исчезала из зала, преобразуя его в поле для какой-нибудь спортивной игры, требующей свободы передвижения и значительного пространства, сейчас же она создавала лабиринт из оборудования и огибающих его дорожек – Релиот брел по этому лабиринту, то останавливаясь, то продолжая движение. Его взгляд был отсутствующим от блуждавших в голове мыслей.
Двери отворились неслышно.
– Хотел вот заняться спортом, – непонятно к кому обращаясь, глядя в пол, объяснил Первый Советник. – Но почувствовал, что ты меня ищешь.
Рилиот поднял голову и повернулся. За его спиной в дверях и в самом деле стоял мужчина. Горделивая осанка, дорогой костюм, тяжелые перстни с бесценными энергетическими камнями на пальцах и пронзительный смелый взгляд далеко не молодых глаз говорили о высоком положении в обществе этого гостя, без приглашения явившегося в покои первого человека галактики.
– Вообще-то это я должен был бы искать встречи, – заметил Рилиот, делая шаг навстречу и протягивая руку.
– Зачем? – спросил гость.
