Озлоблением матросов воспользовались недовольные испанские капитаны и подняли бунт. Магеллан подавил бунт и сурово наказал зачинщиков. С тех пор никто не осмеливался открыто выступать против Магеллана, но испанские офицеры затаили вражду и еще больше возненавидели адмирала.
После томительной пятимесячной зимовки корабли снова двинулись на юг — искать загадочный пролив. Это было в конце зимы.
Бедствия продолжались. Погиб во время разведки самый быстроходный из кораблей — «Сант-Яго». Его бурей выбросило на берег и разбило. Команде удалось спастись. Ее разместили по другим кораблям и поплыли дальше.
Наконец пришел желанный день торжества! За высоким мысом мореплаватели увидели уходящий в глубину материка мрачный залив с темными водами, взволнованными сильным ветром.
Магеллан послал на разведку два корабля. Через несколько дней корабли вернулись с пушечными выстрелами, с развевающимися флагами, с веселыми криками матросов: таинственный пролив найден!
Магеллана охватила необычайная радость. Не напрасны были великие труды и лишения, не напрасно преодолел он все опасности и препятствия, не напрасно карал непокорных испанцев — его предвидение оправдалось: пролив существует!
Позднее этот пролив назвали Магеллановым в честь замечательного мореплавателя. Под этим названием ты найдешь его на карте Южной Америки.
Четыре корабля медленно и осторожно двинулись в путь.
Целый месяц продолжалось плавание Магеллановой эскадры по вновь открытому проливу. И наконец показался выход в новый, еще неведомый европейцам океан. Суровый Магеллан прослезился от радости.
Теперь скорее на запад, к блаженным «Островам пряностей»!
На пороге к успеху отважного мореплавателя постигла новая беда: измена чуть не погубила все его дело. Помощник капитана корабля «Сан-Антонио» взбунтовал экипаж и тайно увел «Сан-Антонио» в Испанию.
Предатель нанес Магеллану страшный удар: на корабле «Сан-Антонио» находился главный запас продовольствия, и притом лучшего качества; это был самый вместительный корабль, и его запасы адмирал берег напоследок.
Как же поступил Магеллан? У него оставалось только три каравеллы и ничтожный запас провизии. Но он решительно сказал:
— Мы поплывем дальше, хотя бы нам пришлось глодать кожу, которой обтянуты корабельные снасти!
28 ноября 1520 года эскадра Магеллана пустилась в безграничную пустыню Великого океана, которую никогда еще не пересекал корабль европейца.
Если бы Магеллан мог предвидеть, через какие огромные пространства океана предстоит пройти его ветхим, изношенным кораблям с расшатанными мачтами и порванными парусами, вряд ли он решился бы на рискованное путешествие. Но он этого не знал.
До путешествия Магеллана люди не подозревали, как велик земной шар. Адмирал думал, что до Молуккских островов ему предстоит не очень далекое плавание, 3000–4000 километров, считая на современные меры. А на самом деле это был путь около 18 тысяч километров!
Новый океан встретил мореплавателей чудесной погодой: безоблачное небо ласково расстилалось над головой, солнце отогревало намерзшихся за долгую зиму людей, легкий ветерок гнал корабли на запад. Магеллан дал океану имя Тихий.
Впоследствии оказалось, что не так уж он тих. И за огромные размеры океана его назвали Великим. Теперь на картах часто пишут: Великий или Тихий океан.
Неделя проходила за неделей, а желанной земли не было видно. Вот уже и месяц прошел и другой кончился, а вокруг трех крошечных корабликов по-прежнему величаво простиралась пустынная громада океана.
На кораблях начался голод. Оказалось, что еще во время сборов в далекий путь враги Магеллана подсунули ему много ящиков, в которых вместо сухарей была одна гниль. В довершение беды ящики прогрызли крысы и пожирали их содержимое. Матросы стали вести ожесточенную охоту на крыс; пойманная крыса считалась лакомством, ее съедали с жадностью.
Вино давно кончилось, а пресная вода в бочках протухла. Она издавала такой скверный запах, что люди пили ее с величайшим отвращением, зажимая нос рукой.
И наконец исполнилось мрачное предчувствие Магеллана: морякам пришлось есть кожу со снастей! Они спускали ее на несколько дней за борт, чтобы размягчить в морской воде, а потом резали на кусочки, поджаривали и глотали не жуя: разжевать ее было невозможно. От проглоченных кусков кожи в желудке начиналась невыносимая резь.
Кончался третий месяц пути. Матросы умирали от голода. Умерших выбрасывали за борт, и их пожирали жадные акулы.
Невыразимый ужас овладел людьми: всеобщая гибель казалась неизбежной в страшной, бесконечной пустыне океана. Матросы думали, что на их пути никогда больше не встретится земля.
Но Магеллан понимал, что возвращаться невозможно. Впереди, скоро или не скоро, появятся острова, а назад им не вернуться: на это не хватит ни сил, ни провианта.
Только через три с лишним месяца страшного плавания показалась земля — угрюмые голые скалы без капли воды, без кустика растительности. Но все-таки люди приободрились: значит, кончается громада пустынной воды и, может быть, даже откроются цветущие острова с водой и пищей. И это ожидание наконец сбылось!
6 марта 1521 года восхищенные моряки увидели остров, настоящий остров с пальмами, с ручьями пресной воды — чистой, прохладной воды, по которой так истосковались жаждущие люди. И этот остров был населен, а у жителей был скот. Можно есть свежее мясо! Кончились долгие страдания смелых мореплавателей…
Казалось, что дальше все пойдет тихо и мирно и что, плывя от острова к острову и от гавани к гавани, три оставшихся корабля со славой вернутся на родину, в Европу.
Нет, случилось совсем не так! Много бед предстояло впереди Магеллану и его спутникам, и эти беды они сами навлекли на себя. Тут уж была виновата не природа, а охватившая моряков жадность к наживе, стремление к легким завоеваниям.
Магеллан вмешался в раздоры мелких царьков на Филиппинских островах: он хотел показать им могущество европейского оружия. С шестью десятками воинов, закованных в латы, Магеллан выступил против тысячи туземцев острова Матан, вооруженных только луками и копьями. И в этой битве Магеллан нашел смерть.
Знаменитый мореплаватель погиб, не завершив до конца дела своей жизни.
После гибели Магеллана и многих его спутников испанские моряки долго скитались среди островов, рассыпанных по морю между Азией и Австралией.
К этому времени у них осталось только два корабля: «Тринидад» и «Виктория». Обветшалый «Консепсион» пришлось сжечь, чтобы он не достался туземцам.
Но потом оказалось, что и «Тринидад» настолько обветшал, что ему не выдержать долгого пути в Европу. Решили оставить «Тринидад» для основательного ремонта, а в путь отправилась одна «Виктория» с экипажем в сорок семь человек и с капитаном Себастьяном дель Кано, наиболее искусным из моряков, оставшихся в живых.
Здесь скажем, что «Тринидаду» не привелось вернуться на родину: после долгих странствий в архипелагах он погиб, и лишь четырем членам экипажа удалось добраться до Испании.
«Виктория», снабженная продовольствием и пресной водой, пустилась в последний путь на родину.
Плавание оказалось ужасным. Продукты испортились, вода протухла… На корабле было 26 тонн пряностей — огромнейшая ценность по тем временам. Пряности испанцы выменяли на островах восточных морей; но ведь пряностями нельзя питаться, ими можно только приправлять пищу, а пищи не было.
«Виктория» вернулась на родину, в гавань Севильи, 8 сентября 1522 года. Всего восемнадцать
