художественных достоинств этих стихов (с тех пор Роман Левин сильно вырос как поэт), а как стихотворный документ, своего рода поэтическую военную автобиографию мальчика из Бреста.
МЕДАЛЬОН Флории Будишевской – 1 – Начинался день рассветом мутным… Оставляя по утрам кювет, Мальчуган, босой и бесприютный, Шёл дорогой небывалых бед. Трижды он бежал из-под расстрела, Мыкался по польским хуторам, Смерть из каждой щёлочки смотрела И упрямо кралась по пятам. Что успел он повидать на свете? Где его дорога началась? Дул над миром предвоенный ветер, Когда мальчик кончил третий класс. Справа Брест огнями серебрился, Рядом Буг границею пролёг. В пограничной зоне разместился Пионерский летний городок. На ночь в пуще затихали птицы, Месяц над землёю нависал, И тогда, наверно, за границу Долетали наши голоса. Эхо возвращалось из Заречья, Полного тревожной тишины. Но, быть может, самый тихий вечер Был на грани мира и войны. Угли в лагерном костре сгорали, Звезды становилися тусклы, А за Бугом спешно расчехляли Крупповские серые стволы. Нервно нахлобучивая каски, Сигареты докурить спеша, Замерли под Бялою Подляской Немцы на исходных рубежах. – 2 – Томики Майн Рида и Жюль Верна, Полные придуманных тревог, Уступили место непомерным Испытаньям Родины его. Человек одиннадцатилетний, На нелёгком повзрослев пути, В первый раз до мелочей последних Родину, Отчизну ощутил. Родиной был дом и школа рядом, А отныне родиною стал Косогор в воронках от снарядов И кювет, где он заночевал. Родиной стал воздух горьковатый, Порохом пропитанный насквозь, И могила русского солдата, Где звезду оставить не пришлось. Да и сам он, мальчуган живучий, Потеряв отцовское жильё, Стал слезинкой Родины горючей И частицей стойкости её. И когда был к жизни путь потерян, Цепь облав ждала невдалеке, Женщина ему открыла двери В небольшом полесском городке. От фашистских глаз надёжно скрыла
