— Разумеется, отвалился. Так и лежал в грязи до самого заката — никак угомониться не мог, все корчился в агонии. Но что за беда — у них же члены снова отрастают, если оторвать.
Поттер процедил сквозь зубы:
— Самое время поставить на место двуногих блох. Послушать этих заносчивых засранцев, так краше их нет никого на свете.
Он поглядел на багсов исподлобья, потом зашарил глазами в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в обидчиков. Но не торопился лезть в драку, и багсы казались совершенно спокойными — ни один из них даже не шелохнулся.
И тут Тибор понял, почему они держатся так нагло и самоуверенно. Они явились не одни. За ними следовало два десятка бегунов.
Глава 9
С бегунами он встречался не впервые. Попрыгунчики изредка заглядывали в Шарлоттсвилль — их там никто не трогал. Вообще в местах, где обитали бегуны, царил дивный мир и покой, образцовая миролюбивая атмосфера, что было напрямую связано с добрым нравом самих бегунов.
И сейчас на Тибора смотрели снизу миролюбивые добрые мордашки. Эти существа были небольшого росточка — примерно метр двадцать. Упитанные, кругленькие, покрытые густой шерсткой. Глаза-бусинки, подвижные принюхивающиеся носы и несоразмерно большие ноги, как у кенгуру.
Тибор в который раз подивился резвым эволюционным энтелехиям[19] , толчком к которым послужило именно то, что было, казалось, убийственным для любой жизни.
Сколько разнообразнейших видов человека возникло — и в какой короткий срок! Будто природа сделала отчаянную и могучую попытку преодолеть последствия глобальной войны: радиацию, гибель большинства людей и бесчисленное множество пролитых и распыленных токсинов.
— Да будут ясными ваши мысли, — произнесли бегуны слаженным хором, поводя длинными усами.
Один из них осведомился у Тибора:
— Как случилось, что у вас нет ни рук, ни ног? Вы очень странная особь!
— Война, — неопределенно отозвался Тибор, пресекая чрезмерное любопытство бегунов.
— А вы знаете, что ваша тележка неисправна? — поинтересовался другой бегун.
— Да что вы говорите! — удивленно воскликнул художник. — Она отлично едет. Довезла меня сюда — а это много миль.
Он сразу же поверил добродушному бегуну, и его охватила паника.
— Здесь поблизости есть ПАМЗ — полностью автоматизированный мини-завод, — сообщил самый крупный бегун. — У него нынче почти нет работы — не то что в былые времена. Этот ПАМЗ может что угодно починить — если хорошенько его попросить. Вероятнее всего, он без труда заменит износившиеся части вашего колеса. И почти за бесценок.
— Ах, беда-то какая! — запричитал Тибор. — Да, колеса действительно мало смазывали — они могли и поизноситься. Поттер, приподними-ка, пожалуйста, этот край тележки. Вот так, спасибо… — Калека покрутил оторвавшееся от земли колесо. — Вы правы, надо чинить. И где этот… как его… ПАМЗ?
— В нескольких милях отсюда, — сказал самый крохотный из бегунов. — Поезжайте за мной. — Он двинулся вперед в темноту, остальные бегуны потянулись за ним. Крохотуля оглянулся и уточнил: — Поезжайте за нами. Ведь вы, ребята, тоже со мной?
— А то как же! — хором ответили все бегуны. Похоже, они держались тесной группой и все делали сообща.
Тибор тихонько спросил Поттера и Джексона:
— Можно доверять этой публике?
Сейчас его воображению рисовалась страшная картина: как эти милые бегуны увлекают его в глухомань, где убивают, чтобы присвоить замечательную тележку. Время такое крутое, что даже таким мохнатым очаровашкам не очень-то доверяешь.
— Этим доверять можно, — сказал Поттер. — От них никакого вреда. Чего не скажешь про этих вонючих багсов!
Тут он наподдал ногой одного из них, другие бросились врассыпную — подальше от его чешуйчатой задней лапы.
— К ПАМЗу! К ПАМЗу! — весело распевали бегуны, вприпрыжку несясь впереди тележки.
Голштинка, равнодушная к калейдоскопу новых престранных знакомцев, резво шла по полю, изредка мыча, — ей были не по душе эти прогулки в темноте. Тибор тихо лежал в тележке, нервы его были снова предельно напряжены.
— Мы прыг-прыг — одна нога здесь, другая там! Мы прыг-скок к замечательному ПАМЗу, где дешево починят тележку безрукого-безногого! — распевали бегуны, пересмеиваясь и от избытка чувств бегая кругами вокруг движущейся тележки. — Душка ПАМЗ, прилежный электронный малый, гарантийный даст талон: на миллион миль или на тыщу лет — смотря по тому, что раньше истечет: километраж или годаж.
— Увидимся, когда вы будете возвращаться, — крикнул Тибору вслед Джексон. — Обязательно возьмите для верности письменную гарантию у этого самого ПАМЗа!
— Вы хотите сказать, что меня там могут надуть?
Ответа он не расслышал.
До ПАМЗа они добрались на рассвете. До неприличия ярко окрашенные облака плыли по небу, словно нарисованные озорным ребенком. Птицы и квазиптицы щебетали в кустарнике, растущем по бокам тропы.
— Где-то тут, совсем близко, — сказал Эрл, предводитель бегунов, и остановился. Имя Тибор узнал, прочитав в лучах рассвета надпись на его комбинезоне. — Погодите, сейчас соображу.
— А как насчет перекусить? — спросил Эрла один из его товарищей.
— У ПАМЗа должно найтись что-нибудь съедобное, — сказал Эрл, мудро покачивая мохнатой головой. — Вперед, дружище! — скомандовал он Тибору, сопроводив свои слова энергичным взмахом лапы.
Во время ночного путешествия колесо тиборовской тележки скрипело все жалобней и жалобней — большая удача, что бегуны подметили опасность, когда Тибор еще ни о чем не подозревал!
— Здесь повернем направо, — сказал Эрл, приближаясь к зарослям тысячелистника, — а потом резко налево.
Его хвост замелькал среди кустов.
— Ага, вот и вход! А тележка может проехать вот здесь.
— Дорого обойдется? — настороженно спросил художник.
— Да ни во сколько, я думаю, — ответил Эрл, бежавший перед тиборовской тележкой. — Сюда нынче никто не заглядывает. Разруха и запустение. Так что ПАМЗ, вероятнее всего, только порадуется работе. Ему без дела и без компании, должно быть, скучно. Он, хоть и электронный, но, полагай, не каменный. Чувства имеет. Своего рода.
Миновав прогал между кустами, тележка Тибора выехала на большое ровное поле. Казалось, здесь всю растительность как ножом срезало. Центр проплешины занимал внушительных размеров плоский металлический диск; наверху имелась крышка. Весь ПАМЗ находился под землей, а металлический диск был только его макушкой.
Никакого движения. Тишина. Лишь зловещее посверкивание металла в лучах рассвета.
— Привет, — сказал Тибор, обращаясь к ПАМЗу.
Бегуны даже припрыгнули от ужаса.
— Не разговаривайте с ним подобным тоном, — тихо подсказал Эрл, нервно подергивая усами. — Побольше почтения, а не то эта штуковина поубивает нас! Она ведь производила оружие и ремонтировала военную технику. Запрограммирована в том числе и на отражение диверсий и вражеских нападений! ПАМЗ мнителен и недоверчив — и вообще у него премерзостный характер.
