отдернул ноги. То, что он принимал за сплошной пол, на самом деле оказалось рядом стеклянных панелей. Под ним простиралась пропасть глубиной футов в сто, с каменистым дном. Судорожно вздохнув, он отвел взгляд.
— Круто, — сказала Джорджия.
«Каньон, вдоль которого мы движемся, очень стар в геологическом плане, — продолжал голос. — По его краям вы можете видеть заросли можжевельника, полыни и карликовых сосен, характерные для высокогорной пустыни…»
— Нет, вы только взгляните! — послышалось рядом.
Повернувшись, Уорн увидел, что рослый мужчина, грубо нарушив требование оставаться на своих местах, прошел через вагон и сел напротив. Одетый в вызывающе ярко-оранжевую цветастую рубашку, он смотрел на них черными глазами, широко улыбаясь. Как и Уорн, он держал в руке маленький конверт.
— Пеппер, Норман Пеппер. Господи, ну и вид. И к тому же еще из первого вагона. Мы увидим Ядро во всей его красе. Никогда здесь раньше не был, но слышал, что тут просто потрясающе. Только представьте — купить целую гору, или плато, или как оно там называется, чтобы построить парк развлечений! Это ваша дочь? Красивая у вас девочка.
— Скажи спасибо, Джорджия, — сказал Уорн.
— Спасибо, Джорджия, — последовал весьма неубедительный ответ.
«…На стене каньона справа по ходу поезда вы можете видеть ряд пиктограмм. Эти красно-белые изображения человека — творение доисторических обитателей данной местности, относившихся к культуре „корзинщиков“[1], процветавшей почти три тысячи лет назад…»
— А кто вы по специальности? — спросил Пеппер.
— Прошу прощения? — нахмурился Уорн.
Тот пожал широкими плечами.
— Вы явно не постоянно работаете в Утопии, раз едете на монорельсе. А парк еще не открылся, так что вы не посетитель. Значит, вы консультант или специалист. Я угадал? Так же, как и все остальные в поезде.
— Я… я занимаюсь робототехникой, — ответил Уорн.
— Робототехникой?
— Искусственным интеллектом.
— Искусственным интеллектом, — словно эхо, повторил Пеппер. — Ага…
Набрав в грудь воздуха, он открыл рот, собираясь задать очередной вопрос.
— А вы? — быстро перебил его Уорн.
Тот улыбнулся еще шире, приложил палец к носу и заговорщически подмигнул.
— Дендробиум гигантеум.
Уорн недоуменно уставился на него.
— Каттлея довиана. Ну, вы же знаете.
Уорн развел руками. Вид у него был довольно ошеломленный.
— Извините.
— Орхидеи. — Пеппер фыркнул. — Я думал, вы могли бы догадаться, услышав мою фамилию. Я тот самый ботаник, специалист по экзотическим растениям, который работал на Нью-Йоркской выставке в прошлом году. Возможно, вы читали про нее? В общем, им нужны какие-то особые гибриды для храма Афины, который они строят в Атлантиде. И еще у них некие проблемы с ночными цветами в Газовом Свете. То ли им влажность не нравится, то ли еще что. — Он широко развел руками, уронив как свой конверт, так и конверт Уорна. — Все расходы оплачены, билет первого класса, неплохой гонорар за консультации. Плюс отличная запись в моем резюме.
Пеппер поднял конверты и протянул один из них Уорну. Тот молча кивнул. В это он мог поверить. Утопия, по слухам, настолько фанатично относилась к достоверности своих тематических Миров, что время от времени там можно было встретить ученых, которые бродили вокруг, раскрыв рот и делая записи. Джорджия рассматривала каньон, не обращая никакого внимания на Пеппера.
«…Двадцать квадратных миль принадлежащей Утопии территории очень живописны и богаты природными ресурсами, включая два источника и бассейн реки…»
Пеппер обернулся через плечо.
— А вы?
Уорн почти забыл про сидевшего позади невысокого человека в очках. Тот моргнул, словно обдумывая вопрос.
— Смайт, — сказал он с акцентом, похожим на австралийский. — Пиротехник.
— Пиротехник? В смысле — фейерверки?
Тот разгладил пальцами тонкую щеточку усов.
— Я проектирую специальные шоу, вроде недавнего празднования полугодового юбилея. Кроме того, устраняю текущие проблемы. Иногда во время вечерних представлений в закрытом помещении «хризантемы» взлетают чересчур высоко и разбивают стеклянные панели купола.
— Так нельзя, — сказал Пеппер.
— А во время шоу в Башне грифонов зрители жалуются, что фейерверки в конце слишком громкие.
Неожиданно замолчав, он пожал плечами и отвернулся к окну.
Уорн перевел взгляд на ползущие внизу красновато-коричневые утесы. Что-то его беспокоило, и внезапно он понял, что именно. Он обернулся к Пепперу.
— Где все персонажи, действующие лица? Оберон, Морфеус, Пендрагон? Пока я ничего подобного не видел.
— О, они, конечно, есть — в магазинах и на некоторых детских аттракционах. Но вы не увидите здесь никаких парней в костюмах грызунов. Говорят, Найтингейл относился к этому весьма внимательно, уделяя большое внимание чистоте восприятия окружающего. Вот почему все это, — он повел вокруг пухлой рукой, — транспортный центр, монорельс, даже Ядро — не производит особого впечатления. Никакой коммерции. И благодаря тому сами Миры выглядят намного более реальными. По крайней мере, я так слышал. — Он посмотрел на пиротехника позади. — Я прав?
Смайт кивнул.
Пеппер наклонился чуть ближе к Уорну.
— Никогда не воспринимал творения Найтингейла всерьез. Помните мультфильмы «Хроники Феверстона», на основе его старых магических шоу? Слишком мрачные, я бы сказал. Но мои дети без ума от них. Смотрят их каждую неделю, как по часам. Они меня едва не убили, когда услышали, что я еду сюда и не могу взять их с собой.
Пеппер усмехнулся и потер руки. Уорну доводилось читать о том, как люди потирают руки от предвкушения, но он сомневался, что когда-либо видел подобное в реальности.
— Моя дочь точно бы меня убила, если бы я не взял ее, — ответил он и тут же невольно вскрикнул: Джорджия пнула его под сиденьем.
Последовала короткая пауза. Уорн потер голень.
— Как вы думаете, это правда, будто под парком находится ядерный реактор? — спросил Пеппер.
— Что?
— Ходят такие слухи. Только представьте, сколько для всего этого требуется электричества. Ради всего святого, это же целый муниципалитет! Какие нужны мощности, чтобы поддерживать работу кондиционеров, аттракционов, компьютеров! Я спрашивал одну из сотрудниц центра, и она сказала, что для этого используется гидроэлектростанция. Гидроэлектростанция! Посреди пустыни! Я… Глядите — вот он!
Уорн посмотрел вперед и невольно замер. Рядом послышался восхищенный вздох дочери.
Монорельс только что совершил крутой поворот, и каньон перед ними заметно расширился. От стены до стены и от подножия до вершины простирался обширный медно-красный фасад, сверкающий в лучах утреннего солнца. Казалось, будто ущелье внезапно заканчивается массивной стеной из отполированного металла. Естественно, тупик был лишь иллюзией — сам парк находился в большой круглой каменной
