одной шестой части света, прильнув к радиоприемникам, болельщики переспрашивают друг друга: 'Ну, как там Гудков? Сколько забросил? Один или с партнерами?'
...Увы, в жизни часто получается немножко не так, как рассчитываешь...
Его поселили в шикарном доме, познакомили с шикарной женщиной. И в первый момент все пошло как будто по плану - Гудков бросился на нее, сорвал платье, поднял на руки, понес к кровати и... на этом все кончилось...
Увидев, словно впервые, великолепную кровать, дорогие напитки на столике рядом, картины в золоченых рамах по стенам - Гудков растерялся, увял, забился в угол...
Президент, подглядывавший в замочную скважину, с досадой топнул ногой:
- Вызовите к нему психоаналитика...
После часа вкрадчивой беседы с Гудковым все стало ясно: непривычная обстановка.
- Понимаете, я всю жизнь в коммуналке, стены тонкие, к тишине не привык, у меня там всегда унитаз шумит, вода из крана капает, за стеной или дерутся, или пьют, или советы дают...
- Советы дают? Соседи? - удивился психоаналитик. - Они что, вас видят?
- Ну да. Я же говорю - стены тонкие... А у вас - черти что: кровать не скрипит, картины в золоте... Чужие они... Я привык, чтоб надо мной вот это висело, - Гудков вынул из сумки фотографию какого-то матроса в рамке...
- Кто это?
- Матрос первой статьи Гудков...
Помощник Президента, дежуривший вместе с ним у замочной скважины, шепнул:
- Мы проверяли: это его прадед, служил на броненосце 'Потемкин', получив на обед борщ с червями, не стал возмущаться, как другие, а молча съел и сказал: 'Большое спасибо'. Поэтому в отличие от тех, кто поднял восстание, остался жив и положил начало роду Гудковых...
- Борщ с червями! - прошептал Президент. - Значит, этот Гудков действительно мутант... Сделайте, все, как он просит!..
Сутки ушли на то, чтобы найти в Америке скрипучую железную кровать. Наконец ее купили у какого- то эмигранта за сумасшедшие деньги...
Еще сутки приглашенные из одной шестой части света маляры и сантехники делали ремонт в апартаментах.
Четыре дня отлаживали специальную компьютерную программу...
Наконец через неделю эксперимент по выведению породы американцев, устойчивых к СПИДу, возобновился.
В восемь сорок пять утра Гудков сорвал пуговицы с одетой в телогрейку американки и потащил ее в спальню на железную кровать.
От первого же скрипа сработал звуковой датчик, дал команду на ножку кровати, она подломилась точно так же, как в родной гудковской коммуналке, и он вместе с дамой сердца оказался на полу.
Датчик давления, установленный под кроватью, послал сигнал на магнитофон. Тотчас послышались записанные на пленку голоса артистов:
- Васья, дафай выпьем!
- Дафай! Если ты меня уважайт.
- Я тебья ноу уважайт...
Эта фраза была сигналом для двух боксеров-профессионалов, ожидавших за стенкой: они тотчас стали лупить друг друга, один швырнул другого головой в стену...
Датчик, смонтированный в стене, сработал, послал импульс в специально совмещенный санузел: тотчас зашумел унитаз, закапала вода из крана...
Другой боксер полетел головой в стену, проломил дыру и с интересом уставился на барахтавшихся в панцирной сетке, как циркачи на батуте, Гудкова и его американскую подругу...
От всего этого Гудков почувствовал привычное возбуждение...
Но в этот самый момент один из боксеров снова полетел головой в стену, матрос с 'Потемкина' слетел с крючка, и тяжелая рама упала на партнершу Гудкова...
Она вскочила с громким воплем, в чем была выскочила на улицу...
Президент понял, что американок, желающих вступить с Гудковым в интимные отношения, больше не найдется...
Он снова потянулся к телефону 'горячей линии'. На сей раз она работала...
- Да? Так вам в придачу к нашему голубю еще и голубку? - удивился на том конце провода Руководитель одной шестой части света. - Что вы за народ такой, американцы! Палец вам дашь - вы всю руку... Ну ладно уж, пришлю...
Вскоре гудковским семенем, можно сказать, засеяли всю Америку. Расчет оказался верным: подрастало поколение, устойчивое к СПИДу.
Но вот какая странная вещь: с приходом этих ребят на заводы и фермы почему-то стала падать производительность труда, продуктов стало меньше, а воровать стали больше. Люди стали роптать - сначала тихо, потом все громче, стали искать причину происходящего где угодно, только не в самих себе. И вот в октябре две тысячи семнадцатого вспыхнуло восстание и броненосец с революционными матросами вошел в Гудзонов залив...
