развода; однако, собираясь к этому адвокату, в душе он все еще сомневался. Но волноваться было рано. Александр Барклей, хотя и согласился принять его, не торопился включать Джейса в число своих клиентов.
Барклей выглядел безупречно. На нем были импортные ботинки и традиционный дорогой галстук, но его рукопожатие было сильным, и выражался он без обиняков. Он был около шести футов ростом, но производил такое впечатление, словно в нем никак не менее десяти футов — что в ширину, что в высоту.
Адвокат, который в прошлом году вел дело о разводе, во время переговоров с Джейсом, каждый час которых стоил сто пятьдесят долларов, больше демонстрировал свою лысину, все время царапая что-то в блокноте. Александр Барклей редко отводил взгляд от Джейса, внимательно наблюдая, как будто хотел запечатлеть в памяти любые нюансы в выражении его лица и запомнить все, что он скажет.
Теперь он допытывался, не было ли каких-либо семейных тайн, были ли у Айвена и Беверли какие- нибудь конкретные основания, чтобы забрать Кортни. Откинувшись на стуле, Джейс остановил свой взгляд на статуэтке из стекла и хрома, которая украшала полку у противоположной стены. Перед началом разговора Гэррет задала адвокату несколько уточняющих вопросов, касавшихся этической стороны дела. Сейчас она сидела молча, ожидая ответа Джейса. Где-то тихо тикали часы.
— Я никогда и пальцем не тронул Кортни, — начал Джейс, снова глядя на адвоката. — Я ни разу не оставлял ее дома одну и никогда не обращался с ней плохо. Моя единственная вина перед Айвеном и Беверли в том, что я женился на их дочери. Может быть, они отнеслись бы к нашему браку лучше, если бы я был адвокатом, или врачом, или брокером, рабочее место которого за столом красного дерева, а не под капотом автомобиля.
Немного помолчав, адвокат спросил:
— Почему вы не пытались получить право опеки, когда от вас ушла жена?
Джейс ожидал, что его об этом спросят. Он лишь надеялся, что сможет убедить адвоката.
— Родители Лорел Энн всегда манипулировали дочерью, заставляли ее вести себя определенным образом всю ее жизнь. Я полагаю, они считали ее мягкость проявлением слабости. Они все время к ней придирались, и это ее доконало, а потом и нас всех. Несмотря на это, я знал, что Лорел Энн любила нашу дочь, и хотел сохранить семью. Но стать таким, как они, я не мог. И я не мог допустить, чтобы Кортни стала заложницей. Если бы Лорел Энн захотела вернуться, она должна была бы сделать это по доброй воле.
Адвокат Барклей кивнул.
— Вы сказали, что ваши отношения с женой в последние годы были натянутыми. Вы, вероятно, были страшно одиноки. Если я возьмусь за это дело, мне не хотелось бы никаких сюрпризов в суде.
— Сюрпризов? — не понял Джейс.
— У вас была какая-нибудь другая женщина?
Джейс почувствовал, как закипает кровь. Этот парень не ходит вокруг да около. Он уже спросил об их отношениях с Лорел Энн и о Купе, Бёрче и Кортни. Он хотел знать, каков его годовой доход и как он сочетает работу с воспитанием Кортни. Теперь он желает знать, не было ли у него любовницы. О чем еще он спросит? Что он ест на завтрак?
Джейс бросил взгляд на Гэррет, попеременно смотревшую то на Алека, то на Джейса. Собравшись с мыслями, Джейс ответил:
— Не было никаких других женщин ни когда я был женат на Лорел Энн, ни потом. За меня могут поручиться люди в Стоуни-Крике.
— Вы в этом уверены?
— Вы когда-нибудь бывали в Стоуни-Крике? — Этот вопрос задала Гэррет, а когда Александр Барклей отрицательно покачал головой, продолжила: — В Стоуни-Крике все знают всё обо всех. Даже чтобы изменить прическу, нужна записка от матери. Если кто-нибудь увидел бы Джейса с другой женщиной, если бы их даже просто заподозрили, уже на следующее утро это стало бы известно всем.
Гэррет выдержала пристальный взгляд адвоката, но внутри у нее все дрожало. Она почувствовала, что Джейс взволнован, но насторожилась по другой причине. Это было правдой, что все в городе тотчас бы узнали, если бы у Джейса была любовная связь, но никто не знал, что она любит его. Алек Барклей был, в сущности, незнакомцем, но ему не откажешь в проницательности. Интересно, видит ли он то, что не замечают другие?
Джейс подался вперед и засунул палец за воротник рубашки.
— Послушайте, я облегчу вам задачу. Когда я открыл мастерскую, то приносил домой больше грязи, чем денег, но я всегда мог содержать семью. Я не боюсь тяжелой работы. На мне мой единственный выходной костюм. Я открыл счет, чтобы откладывать деньги на колледж для Кортни, и приложу все силы к тому, чтобы сделать ее детство счастливым. Если надо для протокола, то на ланч я съел чизбургер и выпил молочный коктейль.
Гэррет даже рот открыла от изумления и взглянула на Джейса. В комнате стало так тихо, что было бы слышно, если бы пролетела муха. Джейс сумел себя поставить, не повышая голоса и не ударяя кулаком по столу. Он выложил все карты, без прикрас, без каких-либо извинений. Теперь настала очередь Алека решать, возьмется он за дело или откажется.
Пытаясь предугадать это решение, Гэррет смотрела, как адвокат медленно встал и оперся руками на письменный стол.
— Я ценю вашу откровенность, мистер Макколл…
Гэррет затаила дыхание, ожидая, что Алек откажет Джейсу.
— Кстати сказать, я тоже ел чизбургер.
Протянув Джейсу руку, он улыбнулся в первый раз за те сорок минут, что они были в офисе.
Джейс ответил на рукопожатие и тоже улыбнулся. Никогда еще Гэррет так никем не гордилась. Пока подписывались бумаги и составлялись планы, она только молча наблюдала. Когда они покинули офис, у Джейса был уважаемый адвокат и уверенность в себе, которая так была ему нужна.
Глава четвертая
— Кортни и вправду заявила, что хочет выкрасить стены в своей комнате в черный цвет? — спросила Гэррет.
— Слово «потребовала» подходит больше, — ответил Джейс, не отрывая взгляда от дороги. — Моя маленькая принцесса на самом деле твердый орешек, совсем как ее отец.
— Поэтому у тебя в кухне стоят две банки белой краски?
— Я готов переплыть океан, передвинуть горы, отдать жизнь и заложить все, что имею, ради этой девочки, но не разрешил ей покрасить комнату в черный цвет. Я сказал, что в крайнем случае могу согласиться на черный ковер, — ответил Джейс, останавливаясь на красный свет.
Рядом притормозил «мерседес», с другой стороны подъехал грузовик. Натренированным ухом Джейс услышал, что оба мотора работают как часы. И день впервые в жизни начался именно так — как часы.
Они с Гэррет возвращались домой после очень удачной встречи с Алеком Барклеем.
Полчаса назад Гэррет была сама вежливость и профессионализм, а сейчас она взорвалась, как бывало в детстве:
— Черный ковер вместо черных стен? А что Кортни на это сказала?
С ответом у Джейса затруднений не возникло, потому что он слишком отчетливо помнил, что ответила Кортни.
— Она похлопала ресницами и посмотрела на меня с презрением. Когда ни одна из уловок не сработала, она спросила, нельзя ли ей получить и черного котенка в придачу.
— А ты что сказал?
— Я терпеть не могу кошек, — проворчал Джейс.
— Бьюсь об заклад, ты ей об этом не сказал, верно?
Джейс еле удержался, чтобы не рассмеяться.
— Нет, этого я ей не сказал. К тому же у детей должны быть домашние животные.
