который уже раз подумал: все, хватит, работа есть работа, а вслух сказал:
– Знаешь, малыш, хватит тебе секретарем в моем подвале киснуть. Я подыскал тебе место менеджера в одной фирме. Зарплата в два раза выше будет, чем у меня.
Юля состроила жалобную гримаску, отчего ее аккуратно выщипанные бровки убежали высоко на лоб.
Перспектива выбраться из этого подвала в красивый мир была привлекательна, однако как сложатся их отношения с Игорем?
– Но мы будем встречаться? – настороженно спросила Юля.
Игорь не успел ответить. В тот момент, когда он затягивал ремень на брюках, с лязгом открылась наружная, железная дверь. Всего пять шагов по узкому коридорчику – и лишь тонкая фанерная дверца, закрытая на ключ, отделяет вошедшего от уютного любовного гнездышка.
– Вы здесь, Игорь Дмитриевич? – послышался из коридорчика вкрадчивый голос бухгалтера Зинаиды Борисовны.
– Да, да, Зинаида Борисовна, – откликнулся Игорь, в спешке застегивая брюки и рубашку. – Сейчас открою.
Юля быстро юркнула в свой закуток, подхватив разбросанные туфли.
Игорь открыл дверь, впуская бухгалтершу:
– Такой сквозняк здесь при открытой форточке... – смущенно оправдывался он.
– Очень неудобное помещение, – подтвердила Зинаида Борисовна, отводя глаза в сторону. – Игорь Дмитриевич, я ездила в банк. Поступления на наш счет от НИИ «Магнит» прекращены. Три последних заказа не проплачены. Вы сможете выяснить, в чем дело?
– Да, я собирался к ним наведаться в ближайшее время.
– Хорошо. Игорь Дмитриевич, я пока квартальным балансом займусь, сентябрь на исходе. Какой компьютер можно занять?
– Садитесь за мой. Я сейчас еду в «Магнит», – ответил Игорь.
И снова Игорь Князев въехал на набережную Фонтанки, только теперь с другого конца. Здесь, неподалеку от цирка, находилось здание НИИ «Магнит».
Князев прежде работал в этом институте, но покинул НИИ задолго до того, как волна сокращений пронеслась по научным учреждениям. Ныне облик здания преобразился вопреки упадку института. Будто по мановению волшебной палочки старая, обшарпанная дверь превратилась в новую, с зеркальными стеклами. Исчезли стертые до вмятин серые ступени. На их месте сверкал белизной пьедестала полированный мрамор. Всей этой роскошью институт был обязан «Трансформбанку», арендовавшему помещения НИИ. Для Игоря совмещение банка и института было на руку. С бывшими сотрудниками его связывали деловые связи. Ныне издательство «Игрек» выполняло для «Магнита» заказ – готовило атлас карт магнитного потенциала Земли, а через банк Игорь проводил платежи своей фирмы.
Сейчас ему предстояло выяснить, почему прекращены поступления на его счет.
Попадая в полузабытый им мир науки, Игорь чувствовал, как оживает в нем беспокойно- любознательный ученый, который, казалось, умер навсегда. Это чувство было ему приятно, но одновременно саднило душу.
Он вышел из джипа, быстрым шагом миновал нарядный вестибюль и свернул к черной лестнице.
Парадной лестницей теперь пользовались служащие и клиенты банка. Сотрудники института могли попасть на свои, верхние этажи только через запасной ход. Игорь не спеша поднимался по крутым и узким ступенькам. Щербатые ступени, выпавшие звенья ограждения, местами затянутые проволокой, отвалившиеся куски перил представляли удручающее зрелище.
Шестой этаж встретил его тишиной. Пустовала даже курилка на лестничной площадке. Никто не сновал с рулонами бумаги по коридорам. Под ногами Игоря натужно поскрипывал старый, рассохшийся паркет. Игорь толкнул дверь «своей» лаборатории и едва не споткнулся о порванный линолеум на пороге.
В комнате по-прежнему стояло около десятка старых канцелярских столов, хотя теперь здесь обитали лишь три человека. Игорь окинул быстрым взглядом помещение: его жена, Ольга, как всегда, отсутствовала на рабочем месте. Возможно, собирала подписи на поздравительном адресе для какого-нибудь юбиляра или выполняла другую общественную миссию. «Оно и к лучшему, – подумал Игорь. – Ольга всегда норовит навесить ему какое-нибудь поручение по дому». Остальные двое сотрудников были на месте. За вполне современным компьютером сидел сорокалетний инженер Святенко, которого все называли просто Шурик. Весь экран его компьютера был испещрен сложными, непонятными Игорю значками. «Да, отстал я», – с легкой горечью подумал Игорь, раньше возглавлявший эту лабораторию. На хлопок двери запоздалым эхом отозвался скрежет задвигаемого ящика письменного стола. Это скрывала свои «грехи» вторая обитательница комнаты – работающая пенсионерка Нина Георгиевна. Игорь усмехнулся: в недрах ящика у нее наверняка была спрятана недозволенная книга. Недозволенная, разумеется, лишь на рабочем месте. Поняв, что в комнату вошел не начальник, Нина Георгиевна безбоязненно вытащила из стола монографию Фрейда. Приход Игоря ее обрадовал.
– Добро пожаловать, Игорь Дмитриевич! А мы вас ждали! Когда же наши карты будут готовы?
Кстати, зачем вы, издатели, допускаете эти безнравственные издания? – Нина Георгиевна постучала костяшками пальцев по твердому синему переплету книги Фрейда. – Своим дочерям я бы не рекомендовала такое чтение.
Игорь развел руками. Пожалуй, великий психоаналитик прав, разделяя человека на «внутреннего и внешнего». Почему-то Нина Георгиевна не захлопнула книгу «безнравственного» автора на первых же страницах, но, завороженная его откровениями, продолжила чтение, что не мешало ей прилюдно осуждать книгу. Оставив без ответа ее замечание, Игорь пояснил причину своего визита:
– Ваши карты почти готовы, отправлены в типографию. Но институт еще не оплатил нам работу.
Вы не знаете, в чем дело?
Шурик завершил какие-то манипуляции на компьютере и обернулся к Игорю. Услышав его вопрос, он лаконично ответил:
– Госзаказа нет, финансирования нет, планов нет. Три месяца зарплату не платят, сидим на «простойных».
Сколько Игорь помнил Шурика, этого вечного мальчика, у того всегда был философски-спокойный настрой. Он безмятежно наблюдал, как делали карьеру его друзья в прежние годы: защищали диссертации, добивались должностей. И нынче равнодушно взирал, как в поисках заработков метались те, кто еще недавно был на вершине успеха.
Идей у Шурика всегда было с избытком, но доводить их до результата он не умел. Ни одного прибора, внедренного в жизнь, за Шуриком не числилось. Но изученные на мехмате теоремы Коши, Фурье, Лагранжа и других классиков служили неиссякаемым источником для фантазий инженера.
«Его бы идеям да строгую оболочку», – подумал Игорь, вспомнив об одной общей с ним, так и не оконченной в связи с уходом Игоря, разработке.
– Но ты не огорчайся, – продолжал Шурик. – В другом месте отколется. Кто ищет, тот всегда найдет. Кстати, взгляни, что я в компьютере нарыл. Помнишь, мы с тобой обобщенный центр равновесия искали?
Игорь взял стул и подсел к компьютеру рядом с Шуриком. Тот вызвал программу, которая превращала экран в мерцающее звездами небо, лиловый макрокосм. Звезды не оставались на месте. Они кружились, вихрились в неведомом танце, постепенно образуя узор, похожий на спираль. Вначале спираль походила на ракушку, домик улитки. Казалась, и сама улитка, шевеля рожками, приветствует зрителей. Затем картина на экране менялась. Улитка уползала в самую глубину своей ракушки, постепенно сжимаясь сама и сжимая свой домик в жирную точку.
– Видишь ли, – пояснил Шурик, – это как бы модель закона жизни. Кажется, что устройство мира хаотично. Но это лишь на первый взгляд. Существуют особые точки, в которых случайности сходятся воедино.
– Так... Насколько я понимаю, это подтверждение того, что в просторечии называют Судьбой? – уточнил Игорь. – Кажется, что ты опутан хаосом, но жизнь ведет тебя к особой, заранее обусловленной точке. Скажем, к встрече с каким-то человеком или какому-то событию.
