В 269 году готские орды рвались вверх и вниз по Эгеиде, опустошая цветущие острова. Готы на тропе войны были, в общем, явлением не новым, даже привычным, но их появление на водных путях вызвало у морских народов Средневековья шок. Римский флот, серьезно ослабленный в войнах политических и войнах пиратских, с новой силой вспыхнувших около 230 года, не мог оказать сколько-нибудь действенного сопротивления, и уже в третьей четверти III века готским пиратам удалось стать если не полными властителями, то, по крайней мере, определяющей силой в Черном и Эгейском морях. За какие-нибудь десять лет они заставили говорить о себе жителей всех побережий, особенно после того как их жертвами пали крупные города Никомедия (Измит), Никея (Изник) и Эфес. Более ста тысяч готских пиратов на пятистах хорошо оснащенных ладьях долго еще рыскали в районе Кипра, перерезав важнейшие торговые артерии Средиземноморья. Редкий корабль отваживался теперь показаться в Мраморном море и у берегов Египта. Цены на товары и продовольствие неимоверно подскочил и. Риму снова угрожал голод, как во времена пиратских войн Помпея. К 284 году, когда Диоклетиан отстоял свое право на императорскую корону, Рим окончательно перестал быть морской державой, а в 324 году, когда Константин Великий вновь утвердил с грехом пополам положение «столицы мира» на море, он сделал это лишь благодаря наемным флотам восточных провинций, сильно смахивавшим на разбойничьи.
Европу содрогало Великое переселение народов. Говоря языком египетских фараонов, «мир вышел из своих суставов». Но Рим еще пытался огрызаться. К северу от границ империи - от Дона до Карпат и от Черного моря до Оки - раскинулось государство остготов, созданное Германарихом. Оно представляло собой наиболее грозную опасность для Вечного города. К счастью, в планы остготов не входили войны с Римом, и осенью 369 года они заключили с ним мир в Новиодуне (Тулча). Однако история распорядилась иначе.
Между Азовским и Каспийским морями обитали войнолюбивые племена гуннов и аланов, методично совершавшие набеги в Армению и Персию и в конце концов разграбившие эти области до того, что делать им там стало просто нечего. Но моря на западе и востоке не давали иного пути их устремлениям, они были для них пределом мира. Мира, превращенного ими же в пустыню.
Выход - в буквальном смысле этого слова - был найден случайно. Однажды, говорила легенда, два гунна, преследовавших лань, увидели, что она перешла через Киммерийский Боспор (Керченский пролив), заиленный наносами Дона. Вернувшись, они рассказали об этом соплеменникам. «Тотчас же двинулись несметные орды гуннов; встретив готов первыми, они погнали их перед собой,- пишет Шарль Монтескье.- Казалось, что эти племена хлынули друг на друга и что Азия, давя на Европу, стала еще тяжелее». Это произошло в 370 году, в самом его начале. Государство Германариха, не успев как следует распрямить плечи, пало под натиском гуннов, а сам он покончил самоубийством, то ли не вынеся позора поражения, то ли, напротив, подав пример стойкости и силы духа, как это сделала Элисса в Карфагене или Катон Утический в Риме.
Однако гунны, не задерживаясь, ринулись дальше. В 374 году они впервые форсировали Волгу, а еще год спустя перешли границы Восточной Европы и устремились к Константинополю. Римский император Валент, попытавшись создать буфер на своих северо-восточных границах, предоставил места для поселения по эту сторону Дуная вестготам, также теснимым гуннами. Он сделал это после того, как высланный против готов полководец Траян, тезка прославленного императора, едва унес ноги из-за Дуная. Возможно, затея Валента принесла бы успех, если бы его магистр Юлий Лупицин не перебил, воспользовавшись удобным случаем, всех вестготских вождей, вызванных им в ставку для вручения жалования. В результате в 376 году Рим оказался лицом к лицу и с гуннами, и с вестготами. Европа не знала еще тогда, к каким последствиям это приведет. А Рим не подозревал, что доживает последние дни как единая держава.
В 395 году Римская империя раскололась надвое, и с этого момента главенствующую роль стала играть ее восточная половина, ставшая позднее Византией. Флот Западного Рима практически перестал существовать.
В течение последующих двух лет гунны вытеснили вестготов обратно за Дунай. Грецию и Италию захлестнули мощные волны варварского урагана. Первый его шквал вскоре сменился вторым. В 401 году вестготы избрали своим вождем Алариха, и совсем скоро его имя узнала вся Италия. Взяв в 402 году Аквилею, вестготы осадили Медиолан (Милан), но этот орешек оказался им не по зубам. Талантливый и энергичный римский полководец, вандал по происхождению, Флавий Стилихон разбил готские орды. Алариху пришлось позорно бежать. Можно лишь догадываться, какие планы вынашивал этот честолюбивый человек в своем убежище, но они так и остались бы планами, не будь Стилихон в 408 году заколот у алтаря в Равенне по приказу императора Гонория, чьим опекуном и родственником он являлся. Два года спустя вестготы, прознавшие о гибели Стилихона, отпраздновали победу своего оружия в самом Вечном городе, с лихвой скомпенсировав горечь поражения у Медиолана. Осенью этого же года Аларих умер, и его преемник Атаульф вернулся в Рим, женился на захваченной в плен сестре императора Галле Плакидии и аккуратно подобрал все крохи, оставленные Аларихом, обобрав город дочиста.
Не задерживаясь долее в опустошенной ими Италии, готы с боями двинулись через Галлию в Испанию, все круша на своем пути. К ним присоединялись по пути вандалы, франки, аланы, алеманны, свевы, бургунды, уцелевшие остготы. Вся эта разношерстная и разноязыкая орда подобно туче саранчи осела в конце концов в долине Гвадалквивира, оставив за собой по всей Европе серию скороспелых государств. Когда пыль рассеялась и можно было осмотреться, оказалось, что на берегах Роны осели бургунды, франки оккупировали области Нижнего Рейна, авары появились на берегах Дуная и Тиссы, саксы - на берегах Эльбы и Эдера, гунны успели дать свое имя захваченной ими Панно-нии - Хунгария (нынешняя Венгрия), а богвары - Баварии.
В 407 году римляне отозвали все свои войска из Британии: они требовались в самой Италии, истерзанной готами. На острове вспыхнули племенные междоусобицы, прибрежные селения стали кладовкой франков и бургундов, куда они по-хозяйски наведывались через пролив по мере надобности. Тогда для защиты от них, а также от воинственных северных соседей - пиктов и западных - скоттов бритты, не знавшие в то время оружия (так уверяют их предания), пригласили в начале 440-х годов из Ютландии англов во главе с их вождем Вортегирном.
Самоназвание этого народа неизвестно. Свое имя он получил от римлян: латинское angulus означает «угол», как в смысле геометрическом, так и описательно-топографическом («дальний угол», «прелестный уголок»), а также «даль», «глушь». Англы обитали у основания Ютландского полуострова, образующего угол с балтийским побережьем. Англосаксонский летописец рубежа VII-VIII веков монах Беда Достопочтенный в своей «Церковной истории народа англов» так и называл Ютландию - Ангулус. Для римлян это действительно была глушь и край света. Все это как нельзя лучше подошло потом и к треугольной Британии, куда переселились англы. Тацит писал, что чуть севернее Британии, у Оркнейских островов, находится остров Туле - край света и предел обитаемого мира.
С англами пришли саксы, юты и фризы. Вскоре выяснилось, что это было равносильно тому, как если бы бритты запустили хорька в собственный курятник. Саксы в 449 году образовали в Кенте свое автономное королевство, возглавляемое братьями датчанами Хен-гистом и Хорсой (или Хнефом, Хнафом), и устранились от борьбы, переваривая добычу. «Хорек» обернулся боевым конем: Хенгист и Хорса означают соответственно «конь» и «кобылица». Своим бездействием они развязали руки Вортегирну. Спасаясь от его тирании, обманутые бритты толпами устремились за море и осели в Арморике, получившей название Малой Британии, а позже - Бретани. Те, кто остался, вынуждены были покориться англскому вождю и, стиснув зубы, выжидать удобного момента.
После того как Хорса пал в 455 году в битве с Ворте-гирном, после того как Хенгист уступил престол своему сыну Эску, после того как Вортегирн был изжарен живьем в осажденной башне замка, бритты избрали своим королем (этот термин все чаще употреблялся вместо слова «вождь») знатного римлянина Амброзия Аврелиана, сведущего в ратном деле. С ним связано первое упоминание хронистами короля конца V - начала VI века Артура - сына кельтско-бриттского вождя Утера Пендрагона (брата Амброзия) и его жены Иг-рейны. Объединенные отряды Аврелиана и Утера начинают отвоевывать Уэльс. Попутно им
