нарастал и креп с каждой секундой. Все, как зачарованные, вслушивались в этот звук.
Тяжелая массивная машина неожиданно появилась над лесом и прошла низко над деревьями. Валенс застыл в кабине самолета. Крайнев улыбнулся так, будто ничего не произошло.
Самолет мягко сел на зеленое поле аэродрома и, покачиваясь, подъезжал к ангару. Все бросились туда, впереди бежал Крайнев. Валенс вылез из кабины и, как был в шлеме и с парашютом, тоже побежал за Крайневым.
Марченко выключил мотор и отодвинул крышку кабины.
— Добрая будет машина, — кричал он. — Но работы с ней еще тьма-тьмущая. Я чуть не перекинулся, разворачиваясь.
— Докладывать будете на земле, — сухо сказал Валенс. — Вылезайте из кабины. Поздравляю, Юрий Борисович, — продолжал он, обращаясь к Крайневу. — Поздравляю и прошу извинить за некоторые слишком поспешные выводы относительно вашего самолета.
Марченко с серьезным и озабоченным видом подошел к ним.
— Все было очень хорошо, — сказал он. — Скорость достигла семисот километров…
— Всего-навсего, — разочарованно протянул Юрий. — Такой скорости и с бензиновым мотором можно достичь. Машину придется переделывать, Адам Александрович.
— Кроме того, на виражах она чувствует себя очень, неуверенно, как-то заваливается набок. Но в общем, должен сказать, что это- уже не эксперимент, а подлинная машина. Я еще никогда не испытывал такого удовольствия от полета.
— Да, товарищ Марченко, — задумчиво сказал Крайнев, — завтра мы еще кое-что попробуем здесь, а потом примемся за новую модель. Мне кажется, я уже понимаю, в чем тут дело.
— Ну, завтра, наверное, этим заняться не придется, — сказал Валенс. — А сейчас нам пора в институт.
— Ах да, — как бы вспомнив что-то, произнес Крайнев. Он с сожалением посмотрел на самолет и медленно пошел к ангару. Марченко и Валенс последовали за ним.
У ворот стояла открытая машина. Валя, сидя за рулем, читала книгу. Увидев Крайнева, она встрепенулась.
— Товарищ Крайнев, это вы строите такие самолеты? — спросила она с удивлением.
— Я, Валя, я, — ответил профессор. — И когда-нибудь вы будете пилотом именно на таком, нет — на лучшем самолете…
Крайнев не сказал больше ничего, но и сказанного было достаточно. Валя смотрела на него с восхищением.
Ганна была первой, кого Крайнев встретил в институте. Может быть, она ждала его?
Он подошел взволнованный и немного растерянный.
— Очень рад видеть вас, Ганна, — сказал Юрий, чувствуя, что говорит пустые, банальные слова.
Ганна протянула ему руку. Юрий увидел глубокие, ласковые и нежные глаза. Он улыбнулся и медленно спустился по лестнице в свой кабинет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Юрий прошел с Валенсом по длинному коридору и повернул к своему кабинету. На двери висела табличка: «Юрий Крайнев — инженер». Он рассеянно взглянул на табличку и толкнул дверь.
Кабинет был обставлен просто и неприхотливо. Крайнев уделял мало внимания обстановке. Вдоль стен стояли удобные глубокие кресла.
Угол комнаты занимал большой письменный стол. Маленькая дверь вела во вторую комнату — там помещалась библиотека. У одной из стен стояли в ряд четыре стальных шкафа. В комнате не было видно никаких бумаг.
Крайнев упал в широкое кресло у стола и задумался. Ганна Ланко слишком прочно входила в его жизнь.
…В памятный вечер дня своего рождения он просидел у нее очень долго.
Оказалось, что Ганна работает химиком-лаборантом в лаборатории взрывчатых веществ.
Отец ее был очень известным в Киеве врачом. Ганна недавно закончила вуз и собиралась пройти в институте стратосферы практику, но работа оказалась настолько интересной, что ей захотелось совсем остаться здесь. В институте Она человек новый, друзей студенческих лет уже растеряла, поэтому иногда она чувствует себя немного одинокой.
Все это Ганна говорила, мягко улыбаясь и отламывая маленькие кусочки от плитки шоколада.
Так просидели они довольно долго. В два часа Юрий спохватился и вспомнил, что ему давно пора домой.
Ганна пригласила его заходить. Она проводила его до калитки и на прощанье тепло и дружески пожала руку.
Больше часа добирался он к себе на улицу Ленина, шел, почти не замечая дороги. У Ганны была привычка при разговоре опускать ресницы и вдруг резко вскидывать их, тогда особенно яркими казались лучистые ее глаза. Именно такой больше всего она нравилась Крайневу.
Он вернулся домой, и комната показалась ему холодной и неуютной. В ту ночь он уснуть не мог…
Следующий день был заполнен работой. Друзья и знакомые поздравили его с днем рождения, а под вечер он почувствовал в сердце неприятную пустоту. Это ощущение оказалось для него неожиданным и совсем незнакомым. Он стал доискиваться причины своего состояния, и вскоре его осенило: он не видел Ганны.
…Крайнев вызвал машину и поехал к девушке. Она встретила его так, будто ждала, будто была уверена, что он приедет.
И вот Ганна прочно вошла в жизнь Юрия Крайнева. День для него не был заполнен, если он не виделся с ней. А она словно намеренно дразнила его, иногда не показываясь по нескольку дней.
Обо всем этом думал Крайнев, сидя у себя в кабинете и ожидая вызова Валенса. Надо было что-то делать, как- то кончать все это, а что именно делать, Юрий не знал.
Но Валенс не вызвал его. Он пришел сам. Высокий, жизнерадостный, он сел против Юрия, и в кабинете сразу же стало как-то теплее. Валенс помолчал, словно обдумывая разговор, затем наклонился к Юрию и, не торопясь, сказал:
— Значит, так. Завтра ты едешь в Москву, а оттуда в Париж. Я думаю, что этот конгресс по вопросам стратосферной авиации будет довольно интересным, но много нового эти заграничные деятели сказать не смогут. И не потому только, что не захотят, а просто не смогут. Мы в этом деле намного их опередили, и учиться не мы теперь у них должны, а они у нас. Однако, они думают, что мы до сих пор плетемся в хвосте, как и до революции, поэтому даже не предложили нашим представителям сделать доклад. Но это, пожалуй, и лучше. Послушаешь, людей посмотришь, а может, кто знает, — что-нибудь полезное и для себя почерпнешь. Там только один Викар действительно настоящий ученый. Он будет делать доклад. Ты его слушай повнимательнее, а еще лучше — поговори с ним. Только имей в виду, что даже этот самый лучший среди ученых не открыл ничего такого, чего б не знал ты. Следовательно, смотри на него как на обычного коллегу. Это тебе, так сказать, норма поведения. Некоторые наши материалы ты с собой возьмешь. Чтоб не ехать с пустыми руками. В наркомате тебе придется сделать доклад и ознакомиться с последними работами московского института и конструкторских бюро. Возглавит делегацию московский конструктор Байрамов. Поедет с вами и Ярина Михайловна. У нее будет особое задание, законспектировать для меня основные тезисы всех докладов, потому что их, наверное, не скоро опубликуют. Она возьмет на себя обязанности твоего секретаря, и, таким образом, все получится очень солидно и организованно. Завтра утром получишь у меня все материалы. Основные вопросы, на которые надо будет обратить особое внимание, определим также завтра. Поезд на Москву в три пятнадцать. Билеты уже заказаны. Вопросы есть?
— Паспорт?
