Видимо, в данном раскладе Старки – центральная фигура. Эслингер же – просто политик третьего сорта, который пытается любой ценой выкарабкаться наверх. Что касается Вольфа, то он действительно заинтересован в том, чтобы найти девушек. Не из филантропических соображений, а чтобы иметь козыри против Старки и Эслингера. Я отпил еще виски и подумал о Тэде Эслингере. Он, по крайней мере, откровенен, и это мне нравится. Чтобы найти девушек, он готов даже пойти против своего отца. Идея со «Стоп-фото» очень интересна. Нужно в этом направлении поработать. Неплохой ход для привлечения девушек, чтобы их похитить. Интересно, убили их сразу или вывезли, воспользовавшись черным ходом? Я вспомнил о туфле, найденной в одном из покинутых домов. Возможно, это сделано для того, чтобы отвлечь внимание.
Я сделал еще глоток и посмотрел на стену, отделяющую меня от соседнего номера. Наверняка это Джефф Гордон следил за мной и Мэриан. Поставив стакан на стол, я вышел и постучал в дверь 365-го номера.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Официант, – ответил я сдавленным голосом. Дверь слегка приотворилась. Ударом плеча я распахнул ее настежь, заставив хозяина комнаты отступить в сторону. Огромного роста, похожий на орангутанга, он был из тех, с кем лучше не встречаться в темном переулке. Мужчина удивленно смотрел на меня:
– Что вам нужно?
– Ничего. Я пришел побеседовать.
Он закрыл дверь и загородил ее своей широкой спиной.
– О чем?
– Вы сегодня за мной следили. Почему?
Он опустил взгляд:
– У меня своих дел полно. Я слишком занят, чтобы еще следить за кем-нибудь.
– А зачем же вы подбросили мне записку?
Он отрицательно покачал головой, но я был уверен, что он набросится на меня, стоит мне только сделать резкое движение.
– Если вы немедленно не уйдете, я вызову полицию. – В голосе верзилы прозвучала угроза.
Я изобразил на лице сомнение:
– Может, я действительно обознался, но вы очень напоминаете того типа, который сегодня следил за мной.
Он немного расслабился:
– Нет, это не я. С какой стати вы решили, что это я?
– Тогда я ошибся, простите за беспокойство.
Я повернулся к нему спиной, словно собираясь уходить. На столике возле двери лежал телефонный справочник. Я схватил его и швырнул в лицо своему собеседнику. Он на секунду перестал соображать, и я сильным ударом в челюсть свалил его на пол. Лежа на спине, без сознания, он прерывисто дышал. Встав возле верзилы на колени, я быстро обшарил его карманы. В брюках ничего интересного не было. А когда я добрался до пиджака, он пришел в себя и попытался меня ударить. Я успел уклониться, но он быстро согнул ногу и нанес мне сильнейший удар в грудь. Я растянулся на полу, еле дыша. Он поднялся и медленно направился ко мне. Единственное, что мне оставалось, – вытащить пистолет. Это его остановило. Он сел на корточки, держа руки на коленях и не спуская с меня глаз. Через минуту-другую дыхание у меня восстановилось, и я смог подняться на ноги. Но ноги были словно из ваты, и я был вынужден прислониться к стене.
– А теперь давай чуток поболтаем, – проговорил я, не опуская дула пистолета. Он что-то злобно пробурчал. – Ты из банды Старки, не так ли?
Верзила отвел взгляд. Я попал в самую точку. По-прежнему держа пистолет направленным прямо на него, я вытащил из кармана записку, которую мне подсунули под дверь, и помахал ею у него перед носом:
– Ты рассчитывал, что меня можно запугать такими детскими играми?
Он упорно смотрел в пол и не шевелился.
Я продолжал:
– Мне очень нравятся нахалы, которые шпионят за мной. Но периодически это меня нервирует. Так и передай своему Старки. Я сомневаюсь, что он станет мэром этого паршивого городишки. Я завтра навещу его. Передай ему все, что я сказал. Надеюсь, запомнил?
Он смотрел на меня, вытаращив от удивления глаза. Я показал ему на дверь:
– Убирайся, и чтобы я тебя здесь больше не видел, иначе загремишь в больницу месяца этак на два- три!
Он безропотно поднялся, натянул на голову шляпу с загнутыми полями и направился к двери. Открыв ее, он обернулся и прорычал:
– Я тебе припомню, гад!
Я только рассмеялся ему вслед:
– Таких, как ты, я в детстве отстреливал из рогатки. Пошел вон!
Он плюнул на пол и захлопнул за собой дверь.
Я проснулся от какого-то тревожного чувства. В мою дверь кто-то тихо, но настойчиво стучал. Ощупью я нашел кнопку и зажег свет. Стук становился все более настойчивым. Я посмотрел на часы. Было 2.20. Мне казалось, что веки мои весят не меньше тонны. Я сбросил простыню, накинул халат и взял пистолет.
– Кто там?
– Это я, Эслингер!
Я узнал голос Тэда и впустил его в номер. Эслингер сразу же прикрыл за собой дверь. По всему было видно, что он чем-то сильно расстроен. Я с упреком посмотрел на него и сел на кровать.
– Ради бога, вы знаете, который час?
– Сегодня вечером, вернее, уже вчера, не вернулась домой Мэри Дрейк, – сообщил он, нервно стуча зубами.
Я зевнул и потянулся, массируя себе затылок, чтобы прогнать остатки сна.
– Это что, еще одна из ваших подружек?
– Вы что, не понимаете? – спросил он хриплым от волнения голосом. – Она ушла на работу утром и до сих пор не вернулась. Дрейк приходил к моему отцу, чтобы сообщить об этом.
– Великий боже! А я здесь при чем? Не могу же я вкалывать по двадцать четыре часа в сутки!
Он забегал по комнате:
– С ней наверняка что-то случилось. Вы понимаете? Едва только я услышал разговор Дрейка с отцом, как сразу же побежал к вам. Сейчас, кроме отца и Дрейка, в курсе событий только вы и я.
Я почувствовал, что начинаю приходить в себя после столь бесцеремонного пробуждения.
– Когда девушку видели в последний раз? – спросил я, подавляя зевок.
– Она ушла из своего бюро в пять часов. У нее было назначено свидание с Роджером Кирком. Но он не дождался ее и решил, что Мэри заболела. Только когда Дрейк позвонил ему в одиннадцать часов, Роджер понял, что что-то случилось.
Я достал из кармана пачку сигарет и бросил ее на стол.
– Давайте покурим и подумаем над этим делом.
Он перестал метаться по комнате и сел за стол, но от сигареты отказался. Минуту или две я раздумывал, внимательно глядя на него.
– Дрейк сообщил в полицию?
– Нет еще. Он сказал об этом только моему отцу, так как думал, что…
– Да, да. Разумеется. И что же предпринял ваш отец?
– Пока ничего. До утра, вероятно, ничего не предпримет. Поэтому я здесь. У нас есть по крайней мере семь часов в запасе.
– Понятно, – произнес я без особого энтузиазма. – Впрочем, мы едва ли сможем что-то сделать. – Я стряхнул пепел на пол и снова зевнул. – Вы ее знали?
– Разумеется. Это подружка Люси Мак-Артур.
