двери и окна заперты, я понял: проникнуть в дом никто не мог. Потом я нашел пулю от маузера, и все стало ясно. Лишь один человек мог нажать на курок и прошептать ваше имя — вы сами. Я начал соображать: если вы имитировали голос Мэллори вчера, то, вероятно, вы же имитировали его в квартире Крю. Тогда возникает вопрос: зачем? Не потому ли вы это делали, что хотели как можно больше запутать охоту?
На белом, как полотно, лице Жанны стала дергаться мышца. Девушка молчала.
— Интересовал меня и другой вопрос: почему были убиты Любош, Гаррис и Рита Аллен? Их всех объединяло одно: каждый кое-что знал о Мэллори… какие-то сведения, которые могли привести к нему. Если Мэллори мертв, то кто их убил?
Жанна отпрянула от пристального взгляда Корридона. Она тяжело дышала, глаза лихорадочно горели.
— Моя ошибка заключалась в том, что я принял рассказ Ренли о предательстве Мэллори за чистую монету, — безмятежно продолжал Корридон. — Ренли сам искренне верил… Но ведь об этом он узнал от вас! Не Мэллори выдал, где скрывается Гурвиль, а вы!
Жанна судорожно вздохнула и подняла руки к лицу.
— Это единственное возможное объяснение. Я вас не виню: по личному опыту знаю, как работает гестапо. Ничего не добившись от вас, они стали пытать Ренли, а когда он потерял сознание, вновь вернулись к вам и на этот раз сумели заставить вас заговорить. Мэллори слышал, как вы выдали Гурвиля, но он пожалел вас и из рыцарских побуждений взял вину на себя. Благородный поступок, как раз в его духе… Когда Ренли очнулся, он сказал ему, что выдал Гурвиля. И Ренли поверил. Я прав?
Жанна попыталась что-то вымолвить, но ни одного звука не вырвалось у нее изо рта. Ее лицо посерело, она с трудом держалась на ногах.
— Здесь и таится ключ к разгадке, — снова заговорил Корридон, внимательно наблюдая за Жанной. — Ян вбил себе в голову во что бы то ни стало отомстить, и вы боялись, что он узнает правду. Вы понимали: найди он Мэллори, и тот может все рассказать. Вы сделали все возможное, чтобы помешать этому. Когда Любош и Гаррис напали на след Мэллори, вы их убили, опасаясь разоблачения. Вы подслушали признания Риты Аллен про остров Мэллори, испугались и столкнули ее с лестницы. — Он неожиданно вытянул руку и направил на Жанну обвиняющий палец: — Убийца — вы! Только вы одна! Мэллори здесь ни при чем!
Жанна на миг застыла с дергающимся лицом и лихорадочно горящими глазами.
— Да! — визгливо закричала она. — Да, я выдала Пьера! Вы не представляете, что они со мной делали!.. Но я не просила Мэллори брать вину на себя. Он любил меня, болван, словно я могла обратить внимание на такое ничтожество… Да, я убила их!
Жанна начала пятиться, угрожая пистолетом.
— Оставайтесь на месте! — завопила она, когда Роулинс встал. — Я не дам посадить себя в тюрьму! Если вы двинетесь, я вас убью!
Она повернулась и, не разбирая пути, бросилась бежать вдоль каменистой гряды к обрыву. Роулинс громко закричал и рывком устремился вперед, но остановился, когда за ней помчались двое мужчин, выскочившие из кустарника.
— Догоните ее, Хадсон! — заорал он. — Не дайте ей уйти!
Но детективы не могли угнаться за Жанной.
— Ничего, далеко она не уйдет, — тихо произнес Корридон.
Достигнув края обрыва, Жанна даже не пыталась свернуть. Через показавшееся невыносимо долгим время донесся глухой удар — тело разбилось о скалы.
Детективы, неся завернутое в плащ тело, шли по песку к полицейскому катеру.
Засунув руки в карманы, Роулинс стоял на ветру, о чем-то задумавшись, и время от времени поглядывал на Корридона, который сидел на камне и курил.
— Похоже, и на этот раз вы выйдете сухим из воды. Вот ловкость!.. — с завистью проговорил инспектор.
— Вы заблуждаетесь на мой счет. У меня доброе сердце и отзывчивая душа. Я всегда готов помочь людям, а мне от этого сплошные неприятности. Не берите с меня пример!
— Ага! — фыркнул Роулинс. — «Помощь людям» за семьсот пятьдесят фунтов! Советую вам впредь быть поосторожней. Рано или поздно добром это не кончится.
— Дело не в деньгах — сколько бы они ни заплатили, это сущие гроши за такие испытания! — с горечью сказал Корридон. — Мои фотографии были напечатаны в каждой газете, меня преследовали, пытались застрелить, обвиняли в убийстве и бог весть в чем еще! А теперь, вероятно, придется ехать с вами, давать показания, копаться в грязи… Да если бы я знал, как это дело обернется, я бы к нему и пальцем не притронулся!
— Утешьтесь, по крайней мере, тем, что мы вас долго не задержим. На ваше счастье Хадсон и Сандерс были поблизости и могут подтвердить слова Персиньи. Ну, пора в путь. Вы ничего с собой не берете?
Корридон чуть поколебался, потом покачал головой.
— Нет, я готов.
— А ваша лодка? Вы же не вплавь сюда добрались? — с хитрой улыбкой поинтересовался Роулинс.
— О лодке не беспокойтесь, — сухо ответил Корридон. — Не стоит терять времени. Она на другом конце острова. Я кого-нибудь пришлю, чтобы ее привели в Данбар.
— А та молодая женщина? Ну, которая остановила поезд? — настаивал инспектор. — Она же здесь? Ей грозит штраф в пять фунтов. Я вынужден забрать ее с собой.
— Не говорите глупостей! Никто не видел, как она остановила поезд, а я под присягой заявлю, что она тут не при чем. В суде вы ничего не докажете. Оставьте ее в покое.
— Не имею права. Я обязан снять свидетельские показания.
— Послушайте, она замечательная девушка! — горячо произнес Корридон. — Это ее дом, ее лодка… Хоть раз забудьте, что вы полицейский. Не впутывайте ее в эту грязь.
Роулинс поскреб подбородок.
— Она сестра Мэллори, да?
— Вы прекрасно это знаете. Газеты поднимут немалый шум, а я бы не хотел, чтобы ее имя фигурировало рядом с моим. Репортеры придадут такую окраску… У вас есть дочь?
Инспектор широко улыбнулся.
— Осечка. У меня сын. — Он задумался и спросил: — Не ее ли десять раз забрасывали во Францию во время войны?
— Ее. Вы в наши-то дни прыгните с парашютом… Посмотрим, как вам это понравится!
— Еще чего! — возмутился Роулинс. Он помолчал и продолжил уже другим тоном: — Ладно, как ни странно, сейчас, пожалуй, вы правы. Не стоит афишировать ее связь с таким прохвостом… Хорошо, в дорогу!
— Подумать только, есть люди, которые считают полицейских бессердечными! — с насмешкой проговорил Корридон.
Когда он уже направлялся к катеру, Роулинс бросил невзначай:
— Вы не хотите проститься с ней? Мы подождем.
Корридон удивленно посмотрел на него.
— Зачем? Она не в моем вкусе. К тому же, у нее дружок по флоте, — добавил он угрюмо.
— О, моряки — бравые ребята! — согласился Роулинс. — И все равно, вы меня разочаровали. Я-то думал, что с женщинами вы орел!
— Да заткнитесь, в конце концов! — прорычал Корридон и, садясь в катер, посмотрел на скалистый берег в надежде последний раз увидеть Энн.
