– Имея 200000 фунтов, можно здорово провести время, – заметил Калагэн.
Вендейн кивнул.
– Я бы не хотел взять все это себе, – сказал он, – так как должен правильно поступить с девочками.
– О, вы предусмотрели это, – ответил Калагэн.
– Естественно, – сказал Вендейн. – Я абсолютно уверен, что старикан вряд ли сможет оставить им что-нибудь приличное, когда он покинет этот мир, и, должен сказать, они не сочтут совсем правильным, если я возьму все деньги, а им придется искать работу в качестве гувернанток или еще кого-нибудь. Ведь без денег они не смогут содержать поместье. Я решил, что если смогу получить 200000 от продажи драгоценностей, то выделю им по 30000 фунтов каждой, чтобы они до конца дней могли жить на проценты от этих денег. Даже в этом случае у меня все будет в порядке, у меня останется 100000 фунтов.
– Несомненно, – произнес Калагэн.
– Вы можете себе представить, – продолжал Вендейн, глядя сквозь поднятый стакан с виски, – что я себя почувствовал не очень хорошо, когда узнал о краже. Я сразу же отправился к дяде. Тот уже вызвал местную полицию, а через десять дней они подключили к этому Скотланд Ярд. Старший констебль, который является близким приятелем моего дяди, пришел к заключению, что это была очень хитрая работа, и люди, которые ее выполнили, знали, как ее сделать. Он считает, что они являются, вероятнее всего, первоклассными международными ворами и знали истинную стоимость украденного.
– Вы думаете, полиция сможет вернуть похищенное? – спросил Калагэн.
Вендейн кивнул.
– Сначала мы решили, что сможет, – сказал он. – Во всяком случае, мы подумали, что невозможно будет сбыть такую известную коллекцию: придется вынуть камни или сделать им новую огранку, но это будет стоить денег. Мы думаем, что они на это не пойдут. Когда в дело включился Скотланд Ярд, возникло предположение, что похитители, вероятно, собирались заключить сделку со страховой компанией, которая несомненно захочет заплатить 20000 фунтов, чтобы уменьшить свои убытки и заполучить драгоценности. Но Скотланд-Ярд вытащил пустышку. Прошло уже почти три месяца, а они никуда не продвинулись.
– И еще одно, – продолжил Вендейн, – это отношение страховой компании. Они просто не могут допустить, чтобы иск не был удовлетворен. И я могу представить, как рыщут ее служащие, стараясь обнаружить, где находятся драгоценности.
Он с улыбкой посмотрел на Калагэна. – Вероятно, я учу ученого, но вы знаете, что служащие страховых компаний весьма опытны и, если они не смогут узнать, кто это сделал и где находятся драгоценности, то вряд ли кто еще сможет это сделать.
– Около трех недель назад, – продолжал он, – я подумал, что пора бы уже что-нибудь сделать и попытался решить, что будет наиболее подходящим в этом случае. Однажды вечером мои друзья заговорили о вас. И по 'понятным причинам' я подумал, что это будет довольно-таки удачная мысль привлечь вас к этому делу.
Калагэн допил виски.
– 'Понятные причины' заключаются в том, что я могу поторопить страховую компанию? – спросил он.
Ланселот усмехнулся.
– Вы правы, – согласился он. – Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но, несомненно, страховая компания должна что-то быстро предпринять – либо они должны заявить, что платить не будут, либо они должны заплатить. Я хотел бы, чтобы вы ускорили этот процесс. Я полагаю, что с вашими способностями у нас не будет затруднений со страховой компанией.
– Очень любезно с вашей стороны, – отозвался Калагэн, и закурил другую сигарету.
– У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу? – спросил Вендейн.
Калагэн кивнул.
– Я собираюсь в Девоншир, – сказал он. – Я очень верю в окружающую обстановку. Я предпочитаю осматривать места, где случаются происшествия. Иногда может прийти решение.
– Надеюсь, вы сообщите мне, как идут дела, – сказал Вендейн.
– Конечно, – ответил Калагэн. – Почему же нет? Между прочим, Габби сейчас говорил мне о небольшой игре в покер, которую вы запланировали на сегодняшний вечер. Он пригласил меня принять участие. Вы не будете возражать?
– Чем больше народа, тем веселее. В любом случае, три игрока не очень хорошо для покера. Четыре – гораздо лучше. Ну так что насчет покера? Мы обычно играем наверху.
– Прекрасно, – произнес Калагэн. Он подозвал официанта и заказал еще спиртного.
Резные часы с кукушкой в углу комнаты зашипели и пробили три. Габби зевнул.
– Не знаю, как вы, джентльмены, – заявил он с улыбкой, обращенной ко всем, – но я предлагаю считать рабочий день законченным, вернее, ночь. И мне кажется, что я проигрываю.
– Мне это подходит, – отозвался Калагэн. – Я думаю, что тоже немного проигрываю.
Габби покопался в своих расчетах и произнес:
– Я проиграл пятнадцать фунтов, ты, Слим – двенадцать. Мистер Райн выиграл девять фунтов, а мистер Вендейн восемнадцать.
– Вам не повезло, мистер Калагэн. Надеюсь, что в следующий раз дела пойдут лучше, – сказал Вендейн.
Калагэн усмехнулся, достал из нагрудного кармана пиджака кожаный бумажник и бросил его на зеленое сукно стола так, что тот раскрылся. Внутри бумажника лежали шесть новеньких пятидесятифунтовых бумажек, – дар Одри Вендейн.
Ланселот Вендейн посмотрел на бумажник и сказал с улыбкой:
– Вы пришли, чтобы проиграть кучу денег.
Калагэн взял одну из банкнот и вручил ее Вендейну.
– Не смогли бы вы разменять ее и оставить себе причитающиеся вам двенадцать фунтов? – спросил он. – И когда Габби отдаст вам шесть фунтов и заплатит мистеру Райнзу, мы будем квиты.
Вендейн взял банкноту, посмотрел на нее и произнес:
– В пятидесятифунтовых банкнотах есть что-то привлекательное, – и перебросил ее Вентуре. – Возьми ее, Габби. Расплатись и верни сдачу мистеру Калагэну.
Калагэн допил виски, встал и направился в угол комнаты. Там он взял шляпу, вернулся к столу и собрал с него небольшую стопку пяти и однофунтовых банкнот, которые Вентура отложил для него.
– Спокойной ночи, – сказал он. – И благодарю всех за игру.
– Спускайся по черной лестнице, Слим, – сказал Вентура. – Там внизу открыта дверь.
Калагэн кивнул, надел шляпу, вышел и медленно побрел по темной улице в сторону Беркли Сквэр. Вид у него был очень счастливый.
Придя домой, он налил себе немного виски и стал расхаживать по комнате, думая об Одри Вендейн. Чертова баба. Должны же когда-нибудь у таких дам, как она, проявляться признаки беспокойства. К тому же он ей не понравился.
Тут Калагэн заулыбался. Он не любил, когда к нему так относились очень симпатичные женщины.
Ну… и что же она затеяла? Что бы это ни было, это важно. И достаточно важно для нее, чтобы так рисковать. А она рискнула. И у нее ничего не вышло. Определенно ничего.
Он зашел в спальню, разделся, отправился в ванную, сел на табурет и, продолжая улыбаться, стал втирать одеколон в волосы.
Старший инспектор Гринголл выглянул из окна своего офиса в Скотланд Ярде. Солнечный свет, освещавший набережную, успокаивал его. Он достал из кармана короткую трубку и стал набивать ее из
