— Как поживает индианка? — спросил я.
— Мы любим друг друга. Она переезжает ко мне. У нее не ладятся отношения с родителями, а твоя комната теперь свободна.
Я пожелал Крису удачи и пообещал проведать его весной.
В Чикаго я остановился у молодой четы в большой квартире на юге города. Жена была танцовщицей, муж — фотографом. Он приехал из Бразилии, и поженились они ради того, чтобы ему удалось остаться в стране. В первый же вечер танцовщица призналась, что муж у нее голубой, но вместе им хорошо, возможно, лучше, чем другим парам, потому что они ничего друг от друга не требуют. Порой по воскресным утрам он залезает к ней в кровать и ведет себя как ребенок.
Зимой стояли сильные морозы, но в нашей квартире было светло и уютно. Нельсон, приятель фотографа, приходил почти каждый вечер, и, когда они вдвоем уединялись в спальне, танцовщица начинала хохотать, а я делал музыку погромче.
Каждый из нас жил своей жизнью, изредка мы готовили вместе ужин и слушали фортепьянные концерты Шопена и Равеля. По воскресным утрам втроем или вчетвером мы устраивались на большой кровати танцовщицы, пили чай и смотрели по телевизору старые эпизоды «Звездных войн».
Весной я на две недели отлучился в Нью-Йорк. Позвонил Крису. Он сказал, что я могу пожить у них, у него и Йотсланы.
Приехал я вечером. Дверь открыл Крис.
— Жаль, — сказал он, — Йотслана сегодня ночует у друзей. Но завтра ты с ней обязательно познакомишься.
Мы вместе готовили ужин и болтали о прошлом лете. Я рассказал, как устроился в новом городе, о своих соседях по квартире и о ледяных чикагских ветрах. Казалось, у Криса тоже есть чем поделиться. Когда мы мыли посуду, он внезапно признался:
— Мы с Йотсланой… мы не спим друг с другом.
Я не знал, что ответить. Крис достал две банки пива из холодильника, и мы перебрались в гостиную. Комнату освещала маленькая настольная лампа. Повсюду громоздились стопки книг.
— Мы любим друг друга, — сказал Крис. — Так сильно я никого еще не любил. Но мы не спим вместе.
— Вы живете друг с другом и…
Крис поднялся и быстро направился к стоявшему в полутьме книжному шкафу. Повернулся ко мне.
— Мы спим в одной кровати, — сказал он и рассмеялся. — Это смерти подобно. Совсем друг к другу не прикасаемся. Ставим эксперимент.
Мы замолчали. Когда Крис снова заговорил, я почти не видел его лица.
— Ты подал мне эту идею. Лишь так можно спасти любовь от будничности, от привычки.
— То был теоретический эксперимент! Верить-то я в него не верил. Господи, да вы спятили!
— Нет, — возразил Крис, — ты оказался прав. Мы любим друг друга не меньше, чем в первый день.
На следующее утро я познакомился с Йотсланой. Она вернулась домой, пока я спал. Приняла душ, надела короткий халат. Девушка действительно отличалась той редкой красотой, о которой рассказывал Крис.
Сидя за кухонным столом, она читала книгу. Я представился.
— Крис уже в университете, — сказала Йотслана. — Есть кофе.
Я устроился напротив. Девушка не произносила ни слова, только искоса поглядывала на меня.
Потом она исчезла в спальне, а я поехал в центр.
Я подружился с Йотсланой. Она редко ходила в университет, так что иногда мы выбирались в ближайший парк и болтали обо всем на свете. Случалось, она брала меня под руку и начинала говорить о Крисе, о том, что ее в нем раздражает. Какой он упрямец, какой педант, как серьезно ко всему относится.
— Он — теоретик, — говорила Йотслана, — человек мысли. А я совсем другая. Я — практик.
Как-то утром, когда я брился, Йотслана зашла в ванную и разделась у меня за спиной. Я видел ее отражение в зеркале, видел голую спину, довольно широкие плечи и, пока она закалывала волосы, тонкую шею. Она обернулась. Наши взгляды встретились в зеркале, Йотслана улыбнулась и полезла мыться в старую ванну. Я быстро добрился, но она выглянула из-за душевой занавески:
— Ты не передашь мне полотенце?
Взяв у меня полотенце, она выбралась из ванны и вытерлась.
— Индия, должно быть, прекрасная страна, — пробормотал я.
Йотслана рассмеялась, сняла с подоконника большую банку крема и стала натирать им тело.
Я было направился к двери, но она не переставала говорить со мной. Я смотрел по сторонам, на руки, на потолок. Вдруг Йотслана бросила мне мокрое полотенце. Теперь она замолчала, а я сел на унитаз и уставился на нее. Она намазала руки, груди, живот, бедра. Потом присела на край ванны и тщательно намазала ноги — каждый палец отдельно.
— Ты не намажешь мне спину? — спросила она, подошла, сунула мне крем и развернулась.
Я поднялся. Смазал ей шею, плечи, спину, поясницу. Прошелся по талии, бедрам, ягодицам. При этом я больше смотрел на собственные руки, чем на ее тело. Потом Йотслана повернулась ко мне лицом, и мои руки продолжили движение, повинуясь указаниям ее рук. Она оперлась на раковину и закрыла глаза…
Когда упала и разбилась мыльница, Йотслана рассмеялась, поднесла мою руку к губам и поцеловала палец.
— Ты пахнешь мной.
— Если появится Крис…
— Об этом тебе стоило подумать раньше.
Спустя некоторое время мы приняли душ, и я вытер Йотслану тем же мокрым полотенцем.
— Сходим куда-нибудь поесть? — спросил я.
— Нет времени, — ответила Йотслана. — У меня в двенадцать встреча.
Днем я отправился на баскетбольную площадку, но никого там не застал. В последние дни часто шел дождь, площадка была засыпана прошлогодней листвой. В квартиру я вернулся, когда уже стемнело. Крис готовил ужин. Спросил, не хочу ли я поесть вместе с ним.
— Йотслана ночует у друзей, — сообщил он. — Ну как она тебе понравилась?
— Очень красивая, — ответил я. Мне было стыдно.
В этот вечер мы выпили много пива.
— Как в прежние времена, — резюмировал Крис.
— У вас с Йотсланой все в порядке? Когда-нибудь должно же случиться, что кто-то из вас…
Крис только пожал плечами.
Через несколько дней я вернулся из центра раньше обычного. Я бродил по улицам с самого утра. Шел дождь, и днем, когда он усилился, я решил вернуться домой. Йотсланы не было. Из спальни раздавались голоса и смех. Я отправился на кухню и сварил кофе. И тут вошел Крис с девушкой. На нем не было ничего, кроме джинсов, а на ней — лишь длинная майка. Втроем мы попили кофе. После чего девушка оделась и ушла. Крис попросил не рассказывать ничего Йотслане.
— Она знакома с Мэг по университету, — сказал он.
— Мэг?
— Не мой тип, но весьма мила. Йотслана на дух ее не переносит.
Мне полегчало.
Йотслана странно вела себя в эти дни. С Крисом она обменивалась влюбленными взглядами, но как только тот уходил, бросалась ко мне на шею и ждала ответных ласк.
Дождь не переставал и во второй половине дня. Мы лежали в моей кровати. Я на спине, Йотслана на животе. Потягивали пиво из одной банки. Я касался голых плеч Йотсланы ледяной банкой и водил ею вдоль
