— Да что с вами, учитель? — вскричал вконец разозленный подобной переменой в мастере Йошка. — Давайте спасать Катаринку! Мы же объединились для защиты!
И вдруг, сам не понимая, что он делает, юноша подошел и со всей силы залепил учителю звонкую пощечину.
— Да как ты посмел! — взревел, наливаясь краской, пан Платон.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
От пощечины из мантии неожиданно выпал Желудь Жизни. Мастер нагнулся, чтобы поднять его, взял в руку и разогнулся, вновь вернувшись к своему обычному, то есть доброжелательному состоянию. Он обвел взором столпившихся перед ним Преторианцев и произнес:
— Прошу прощения за минутную слабость. Алчность к знаниям овладела мною. Это бывает не так хорошо, как кажется. А который сейчас час? — спросил он.
И тут же в ответ часы на ратуше стали бить полдень.
— Скорее же на площадь! — вскричал пан Платон. — Нельзя терять ни секунды.
Преторианцы ринулись к костелу, перед которым на каменных ступеньках уже стоял, вытянувшись во весь свой огромный рост, приходский священник. Двери в костел были широко раскрыты.
Преторианцы выбежали на площадь и остановились перед отцом Антонием, который крикнул:
— Стойте! Дальше ни шагу! Иначе девка будет убита.
Йошка ринулся было прямо на него, но трактирщик и мельник крепкими руками удержали влюбленного юношу от порыва.
Мастер выступил вперед:
— Я принес гримуар. Покажи Катаринку.
Отец Антоний обернулся и кивнул в глубь костела, откуда тотчас же вышли угольщик с угольщицею, ведя за руки Катаринку.
— Итак, гримуар в обмен на девку! — потребовал приходский священник. — Иначе я ее убью.
Чтобы никто не посмел усомниться в серьезности его намерений, отец Антоний достал из сутаны колдовской кинжал и приставил его к прекрасной шейке девушки.
Пан Платон двинулся к священнику вверх по ступенькам.
— Учитель, вы же отдадите им Книгу! — вскричал ошеломленный Йошка, который постоянно рвался из рук трактирщика и мельника. У пана Паливеца и Франтишека тоже руки так и чесались вступить в битву со злым Антонием и его приспешниками — четой угольщиков, но мастер запретил им это делать. Дойдя до верхней ступеньки и обернувшись к стоявшим внизу Преторианцам, а также к ставшему собираться на площади народу, Платон Пражский воскликнул:
— Сын мой, я отдам им Книгу. Знайте же, что я познал Божественный Глагол! И сейчас я завершу Великое Делание! Суть Слова Божьего в том, что ни одна идея не достойна человеческой жизни. И можно отдать ради спасения мира только свою жизнь, а никак не чужую. Суть же Великого Делания в трансформации самого человека, очищении его души, коя является крупицею Света! Возьми Книгу, Антоний, и отпусти Катаринку.
Пан Платон передал завернутый в платок гримуар приходскому священнику, к которому тотчас же подбежали угольщики, бросив свою добычу. Мастер схватил Катаринку за руку и быстро спустился вниз. Сбежав по ступенькам, девушка сразу попала в объятия Йошки.
Отец Антоний трясущимися от волнения руками разорвал платок, и перед ним оказалась большая тяжелая книга с кровавым переплетом. Увидев «Алый Гримуар Орфея», столь волшебным образом преображенный, священник взвыл от восторга. Его приспешники вторили ему. Где-то вдали прогрохотал гром, а небо стало быстро затягиваться тучами. Зрелище сие было настолько жутким, что народ во главе с Преторианцами отступил к самому фонтану. Особенно страшна было угольщица. Она встала на колени и взвыла, задрав голову к темневшему прямо на глазах небу. Более угольщица в тот момент походила на животное, нежели на человека.
— Кончилось твое царство! — крикнул, обращаясь вверх, отец Антоний.
Он одним движением содрал с себя белоснежную сутану, под которой оказался черный плащ, подбитый изнутри алым бархатом. Встав прямо перед дверями в костел, приходский священник, оказавшийся вовсе уже не носителем духовного сана, а чернокнижником и дьяволопоклонником, продавшим свою душу сатане, раскрыл «Алый Гримуар Орфея», в который превратилась оказавшаяся в руках Зла Книга, и воскликнул:
— Ваэль, я нашел твою книгу! Я призываю всех демонов ада. Придите же ко мне и подчинитесь моей власти. Аглон Тетаграм Вайхерон Стимуламатон Эрохарес Ретрагсамматон Клиоран Икион Эситион Эксистиен Эриона Онера Эрасин Моин Меффиас Сотер Эммануель Саваоф Адонаи, — стал он скороговоркой зачитывать из гримуара заклинание.
Внезапно прямо над головой отца Антония ярко сверкнула молния. Через мгновение раздался оглушительный взрыв, будто бы монахи разом ударили в тысячу колоколов. Угольщик взвыл, а его жена завизжала от восторга:
— Они идут! Демоны идут! — Она обвела безумным взором стоявшую внизу толпу и вперилась прямо в мастера. — А тебя утащат прямо в пекло! Прямо в ад! Там я лично попрошу демонов, чтобы каждый день на тебя спускали собак, которые будут живьем поедать тебя.
От этих слов, а тем более от надвигающейся бури, которая более походила на конец света, нежели на обычную бурю, никогда ранее не появлявшуюся в тихом мирном Городке, Преторианцы несколько испугались. Однако пан Платон Пражский бесстрашно выступил вперед и воскликнул:
— Смелее, друзья мои! Станем же перед людьми и возьмемся за руки! Защитим жителей славного Городка от этих безумцев!
И Преторианцы тут же стеной встали между жителями и стоявшими перед костелом чернокнижниками. Едва они взялись за руки, как черное небо прорезала новая молния, еще более страшная, нежели предыдущая. Поднялся сильнейший ветер, пригнавший на площадь тучи пыли. Пыль забивалась в глаза, ноздри и рот людям, не давая им дышать. Ветер становился все сильнее. И вдруг жуткий гром громыхнул у самого креста, что возвышался над костелом. Множество искр пробежалось по нему, спускаясь вниз к основанию храма. Чернокнижники перестали выть и с безмолвным восторгом следили за приближающимися искрами, которые спускались все быстрее и быстрее, пока не достигли подножия храма. Сбежавшись со всех сторон к самому центру, туда, где стоял отец Антоний, искры собрались в клубок, переливаясь и играя всеми оттенками синего цвета.
— Грядет новое царство! — воскликнул, весь трясясь от возбуждения, чернокнижник.
Внезапно гримуар в его руках закрылся, чуть не прищемив приходскому священнику пальцы. Отец Антоний охнул и выпустил книгу из рук. Гримуар тотчас же взмыл в воздух, подхваченный вихрем, и скрылся где-то за горами.
— Что ты наделал? — накинулись на чернокнижника угольщики.
И тут собравшиеся в клубок искры от молнии с огромным грохотом взорвались. Здоровенная стена дыма и пыли поднялась и накрыла весь Городок. Ни один из Преторианцев не отступил, закрыв собою людей.
Постепенно дым начал рассеиваться. Между тучами прорезался первый солнечный луч, за ним второй, осветив площадь, и вот уже солнце во всей своей красе вновь вышло на небо. Люди стали постепенно приходить в себя и осматриваться.
Преторианцы тоже приходили в себя после ужасного взрыва. Пан Платон сразу проверил, все ли живы и здоровы и не надо ли кому оказать помощь, и лишь затем обратил взор свой на костел. Едва он взглянул перед собой, как обомлел от изумления. Место, где ранее возвышался храм, теперь было совершенно пустым. Даже ступеней не осталось. Взрыв все превратил в пыль, разметав костел по площади.
