Макарова: «Чтобы играть хорошо, требуются соединенные усилия всех пяти игроков».
Сергей, разумеется, прав. Успехи его и команды и вправду зависят от общих усилий, от физического и душевного состояния партнеров, и счастье, если товарищ может в трудную минуту взять на себя главную часть ноши.
В дни «Рандеву-87» Гретцки перед заключительной встречей двух сборных специально выделил Владимира Крутова: «Вот кого надо очень опасаться. Этот нападающий способен повести команду за собой».
Гретцки угадал. Точно прочувствовал расстановку сил в нашей команде.
Крутов забросил хоккеистам НХЛ в решающем поединке две шайбы. И он же оказался лучшим форвардом на чемпионате мира, проходившем два месяца спустя в Вене.
Венский чемпионат был для Макарова и его партнеров неудачным. Не по меркам, понятно, личного счета: хоккеисты первой тройки возглавили списки самых результативных игроков турнира. Володя Крутов, забросив одиннадцать шайб и сделав 4 голевых передачи, набрал 15 очков. Макаров с 14 очками – второй (всего 4 гола, зато 10 пасов) и Ларионов третий (4 + 8). Три хоккеиста из первой пятерки – Фетисов, Макаров и Крутов – вошли и в символическую сборную, избираемую на чемпионате мира журналистами.
Хоккей – игра, всего лишь игра, здесь совсем не всегда торжествует закономерность: случайности в спорте всегда остается место, и не обязательно сильнейший во всех случаях демонстрирует свое превосходство над соперниками. Мощно и уверенно играла сборная СССР в предварительном турнире, в том числе и с командой Чехословакии, но два поединка – ключевых, решающих – она свела вничью. Худшая разница шайб, заброшенных и пропущенных в трех матчах финала, оставила советских хоккеистов на втором месте. Золотые медали чемпионов Европы стали для них лишь слабым утешением.
Как и в играх «Рандеву-87», лицо команды определяли два первых звена, и пока ведущие хоккеисты играли в полную меру сил и возможностей, пока не было травм, победы следовали одна за другой. Потом, в последних, ничего вроде бы не решающих уже матчах предварительного турнира, фортуна отвернулась – травмированы были Каменский и Хомутов, и игра сборной не то что сломалась, скорее просто поблекла: отныне все расчеты связывались только с одним первым звеном.
Но силы лидеров небеспредельны.
Макаров чувствовал – тренер им недоволен.
Сергей знает, конечно, что Виктор Васильевич может изменить свою точку зрения, отказаться от прежних оценок – интересы дела для него превыше всего. И если хоккеист, которого он вчера отмечал в числе лучших, сегодня играет, по мнению тренера, слабее, то он церемониться не станет. Прежние заслуги, как часто повторяет тренер, не в счет.
Скажу откровенно – некоторые настроения героя автору не нравятся. Но может быть, автор заблуждается?
Умение держать удар – это ведь не только готовность вступать в силовое единоборство с соперником или терпеть боль.
Спустя несколько месяцев после завершения Олимпиады в Калгари Макарову исполнится тридцать.
Уже – 30
Или всего 30?
Неужели это возраст для мужчины? Неужели такой «юбилей» может быть неким предупреждающим «звонком»?
Владимиру Петрову было тридцать три, когда он играл центральным нападающим на чемпионате мира 1981 года в тройке с молодыми крайними форвардами Сергеем Макаровым и Владимиром Крутовым.
Тридцать пять было и Борису Михайлову, когда ему вручили «Золотую клюшку» – награду, присуждаемую лучшему хоккеисту Европы.
Все те же тридцать пять исполнилось в 1987 году Олегу Блохину – самому результативному нападающему советского футбола.
Да ведь и брат Сергея, Николай Макаров, впервые попал на чемпионат мира лишь в 33 года.
Очевидно, спортивные игры достаточно «терпимы» к возрасту спортсменов.
На этом, пожалуй, и можно закончить рассказ о нападающем сборной СССР и ЦСКА, на футболке которого номер 24.
Сергею Макарову еще играть и играть, Тем более что герой, как уверены журналисты, ощущает крепость плеч своих, и любая задача кажется выполнимой.
Умение держать удар – это ведь не только готовность вступать в силовое единоборство с соперником или терпеть боль.
