шатре стаи мух, он с возмущенным криком закружил над столом. Вожди с разинутыми ртами отшатнулись, не понимая, что затеял этот оборотень, и гнать ли его заклинаниями, или удирать самим. Между тем скворец, наведя порядок, сделал победный круг над вождями и уселся на плечо Севза. Поняла ли умная птица, кто стал хозяином шатра, или просто выбрала того, кто сидел на месте Аргола?
Вожди зашептались, испуганно сторонясь Севза. Самадр, длиннорукий, волосатый вождь оолов, прикрыл ладонями голову. Посдеон потянулся к трезубому гарпуну, маленькая с пронзительным взглядом Мать бритоголовых коричневых либов, Хамма, сгоряча забормотала заговор против льва. Севз закачался от хохота:
- Эй, бесстрашные! Вчера вы избивали медношлемных, а сейчас испугались маленькой птицы! В Срединной она живет в каждом доме, - потом лицо его стало серьезным. – Добрый знак! Птицы Атлантиды признают меня повелителем.
Вожди сконфуженно придвигались к столу. Обиженный насмешкой Посдеон буркнул:
- Эка радость: птица признала! Вот если бы люди!
Широкое лицо Носящего молнии запятнал гнев. Но повороты судьбы уже обучили его обуздывать норов или срывать злость на тех, кто не может отомстить за обиду.
- А вот сейчас посмотрим, - сказал он и, обернувшись ко входу, крикнул:
- Приведите атлантских вождей!
Пир возобновился, но все уже наелись и реже открывали рты для пищи, чем для беседы. Разговор шел на языке атлантов, перемешанном со словами других племен. За год совместной борьбы вожди приспособились понимать друг друга.
- Далеко еще до земли яптов? – спросила у Севза Даметра.
- Не пройдет одной луны, как мы будем там! – Севз метко швырнул кость в стоящий у стены щит, и тот отозвался воинственным звоном.
- Меньше луны? Как хорошо! – с улыбкой протянула колдунья.
- Не вернее ли сперва овладеть всей Бореей? – ворчливо сказала Гехра. – Мы ушли оттуда, не взяв каменных стойбищ. Твои сородичи, Севз, могут напасть сзади и даже склонить на союз южные кочевья, где меня не признают Матерью.
Севз с усилием подавил ярость, которую вызывало в нем всякое возражение.
- Полно, соратники! Каждому хочется освободить свою землю от врагов, которых сестра и жена моя Гехра неверно назвала моими родичами. Ибо, хотя отец мой – Хроан, повелитель атлантов, но мать – из земли бореев, а родство по матери главнее!
Да, каждый из вас бьется за свое племя, но лишь мне дано выбирать общий путь. В борейских крепостях атланты окружены и ждут подмоги. Откуда? Из Анжиера в земле яптов, где пристают корабли из Срединной. Надо, чтобы они не пристали! Для этого мы поднимаем яптов и умноженными силами нападаем на Анжиер, - голос Севза, тихий вначале, теперь гремел, заполняя шатер. – Мы возьмем его, и каждый убьет врагов столько, сколько просит его месть. И крепости Окруженного моря не дождутся помощи, а Срединная лишится горящей воды и зеленого камня, из которого делаются блестящие мечи и брони! – Слова Севза, его яростные глаза, взмахи могучих рук зачаровывали вождей:
- И тогда я встану на берегу океана и голосом, заглушающим бури, крикну моему злобному и трусливому отцу: «Отдавай власть!»
Громкий хохот прервал заслушавшегося собой Громовержца. Увлеченные вожди не заметили, что Строп и Акеан стоят у входа под охраной крючконосых пеласгов. Хохотал Строп с головой, обмотанной кровавой повязкой. Акеан толкал его, умоляя не гневить победителей. Сам он был невредим, так как перед первым же всадником упал на колени, скрестив руки, чтобы их удобнее было вязать.
- Что тебя развеселило, пленник? – спросил Севз, грозно хмурясь. – Предвкушаешь, как осиротелые дети будут добивать тебя камнями?
- Лучше раздерем его лошадьми, - предложила рассудительная мать либов, Хамма. – Камнями разумнее побить другого: он не ранен и дольше выдержит.
От слов женщины с заостренным книзу смуглым лицом и большими, выпуклыми глазами Акеан посерел и втянул голову в плечи. Строп ответил, глядя Севзу в глаза:
- Нет, на своей тропе я не вижу смешного. Но замыслы, о которых ты сейчас говорил, так дики и нелепы, что и на глазах у смерти я не мог удержаться от хохота.
- Ты хорошо бился и смело говоришь. Но что нелепого ты нашел в моих словах?
- А твои мечты о завоевании Срединной? Ну пусть верят в это дикари, впервые высунувшие головы из своих землянок, но ты, живший в Атлантиде и сам наполовину атлант, - разве не знаешь ее силы? Иди, иди в Анжиер! Там тобой досыта накормят коршунов.
- А знаешь ты, весельчак, что мы разрушили Гефес?
- Знаю, - кивнул Строп. – Но твои удачи короче заячьего хвоста.
- Что спорить с этим недобитым охотником на людей! – вмешалась Гезд. – Заткни ему рот копьем. Убитый атлант – хороший атлант!
- Куда спешить? – не согласился Севз. – Мертвый уже ни на что не годен. Слушай, глава челна, - снова обратился он к Стропу, - мы оба видели Атлантиду, но разными глазами. Ты видишь одетых броней воинов, мамонтов, что научены топтать людей. А видишь ли ты, что Хроан в безумной гордости согнал несметное число рабов рыть противную богам и людям канаву между океанами? Разглядел ли, что потомки Цатла погрязли в порочных забавах и уже не могут поднять парус, работать веслом, нанести добрый удар? Вернуть Срединную на путь Цатла – подвиг, порученный мне богами. Идем со мной, глава челна, и с этого дня ты – кормчий ладьи. А через луну, когда силы мои удесятерятся, станешь вождем шести ладей!
- Не пристало воину менять хозяина, как плохо выученной собаке, - мотнул головой Строп. И тут впервые подал голос Акеан:
- Повелитель, я буду служить тебе лучше этого грубияна! Он жалкого рода, а у меня предки – титаны!
- Что толку от бросившего меч! – презрительно отмахнулся Севз.
- Потрясающий молниями! Я сдался оттого, что увидел во главе войска тебя – подлинного повелителя! Поверь, я буду полезен: мне известны тайные ходы в Кербе и Умизане…
То ли душа Громовержца была слабо защищена от лести, то ли что-то в обещаниях высокородного его заинтересовало, но он уже благосклоннее спросил:
- А знаешь ты сильных людей, обиженных Хроаном?
- Таких множество! Он шлет их сыновей надзирателями на Канал, утесняет поборами. И все недовольные прислушиваются к словам Акеана.
- Ладно, - Севз остановил нового приверженца, - верность докажешь делом.
- А ты, воин, - снова обратился Севз – к Стропу, - сядь и покрепись пищей. Может быть, и переменишь решение.
- Нет, водитель бунтовщиков, воины решают один раз. А вот нагрузить ладью перед отплытием в мир теней – другое дело! – Строп опустился на сиденье и вонзил зубы в сочную оленью лопатку.
- Клянусь громами, мне нравится этот упрямец! Как бы наградить его?
- Можем заколоть его сами, - предложила Гезд. – Смерть от руки вождей – знак уважения.
- Нет, - сказал Севз. – Давайте отпустим его. Пусть отвезет наместнику Анжиера мой приказ отказаться от Хроана и присягнуть мне – законному царю Срединной.
Вожди заспорили.
- Помолчите! – вдруг крикнула Гезд и медленно, словно проверяя себя, произнесла:
- Можем ли мы убить его? Ведь он ест с нами!
Повисла растерянная тишина. В горячности они чуть не переступили древний обычай, что навлекло бы на всех позор и великие беды.
- Пусть уходит, - прервала молчание Хамма.
- Зализывай раны! – широко улыбнулся Стропу Айд. – В бою встретимся.
- И скажи своим родичам, которые считают нас зверьем, что мы живем по законам людей, - добавила Гезд.
- Так хорошо угадывать будущее по свежему сердцу вождя! – вздохнула Даметра.
На зов Севза вошел Гонд – военный вождь при Матери гиев. Его лицо и грудь под распахнутой курткой
