в момент его последнего пребывания в здравом уме, так что он будет поражен новой для него обстановкой. Держись весело, самоуверенно и спокойно.
Вэл ушел; я уселся у изголовья Ного и предался размышлениям. Вскоре я отметил, что у Ного изменилось дыхание: оно стало чаще и глубже. Еще через некоторое время он что-то тихо пробормотал. Потом просто открыл глаза и уставился на меня:
— Грего… Грего! Где мы? — он приподнялся и схватил меня за руку, обводя комнату диким взглядом.
— Ха, Ного! Я рад, что ты проснулся! Долго же ты спал! Теперь мы находимся у моих братьев… Ты уже не болен, Ного!
Не выпуская мою руку из своей, он покосился на раненое плечо, пошевелил им. Настороженность в глазах сменилась радостью:
— Ного уже не болен! Ного может идти на охоту с Грего!
— Конечно, конечно, мы пойдем на охоту!.. Сначала я покажу тебе своих братьев. Потом покажу людей, которые живут в каменных хижинах… Ты можешь встать?
Ного, пошатываясь, встал на ноги. Я видел, что он с трудом держит равновесие, ступает неуверенно.
— Ного долго болел и долго спал, — говорю я, — поэтому у Ного кружится голова. Это сейчас пройдет… Ного хочет пить?
Я подал ему кувшин с водой. Сначала он осмотрел его, понюхал и только потом напился. Снова стал осматривать кувшин. Поставил кувшин на пол и начал осматривать комнату. Недоуменно уставился на меня.
— Братья Грегора живут в таких больших каменных хижинах… Люди, которые живут у Большой Горькой воды, тоже имеют такие хижины.
Я подвел его к окну. Он увидел множество факелов и людей на улицах. В ночных сумерках и свете факелов они даже на меня производили странное впечатление. Ного смотрел на них с тем настороженным вниманием, с каким зверь рассматривает новую обстановку.
— Теперь я позову своих братьев. Они очень хорошие люди.
Я открыл дверь комнаты и всех пригласил в гости. Первыми зашли Вэл и Дэйв, потом Марк и остальные. Они встали полукругом и с любопытством рассматривали уже не спящего туземца. Ного тоже рассматривал их, переводя взгляд с лица на лицо… Повернулся ко мне и пощупал пальцами мою одежду.
— А где Большая Небесная Рыба? — спросил он.
— Большую небесную рыбу мы увидим днем, когда солнце взойдет.
— Грегор, — сказал Дэйв, — скажи ему, что мы очень рады видеть его. Если он хочет иметь комбинезон, мы пошьем ему!
Ного с интересом вслушивался в слова Дэйва. Посмотрел на меня.
— Ного нравится одежда моих братьев? — спросил я, — если нравится, то Ного оденет такую же.
Мой приятель оскалился в улыбке и ничего не ответил, но по его глазам я видел, что он не воспринимает нашу одежду всерьез. Он снова стал рассматривать моих друзей. Смотрел в упор своим диким изучающим взглядом:
— Один брат боится. Другой не боится. Почему?
— Нет, Ного, никто не боится, — заверил я, — им интересно видеть тебя. Мои братья никогда не видели таких людей, как Ного…
Мы все вышли на крышу. Отсюда я показал Ного Новую бухту и темный силуэт «Викинга» на ее светлой поверхности:
— Вот это Большая Небесная Рыба!
— А почему на ней много костров?
— Это значит, что она не спит, — нахожу я доступные ему объяснения, — слышишь, какой у нее голос?
Ного кивнул, вглядываясь в темноту. Потом обвел глазами сияющие многочисленными огнями улицы города:
— Это тоже братья Ного? — спросил он, указывая на толпы аборигенов. — Почему они не спят?
— Нет, это не братья, — ответил я, — среди них есть хорошие, но есть и плохие, как Вру и Крири. Плохие хотят убить братьев Грегора.
— Ного их убьет! — вдруг воскликнул мои приятель. — Где дубина Ного? — его голос звучал столь столь решительно, что я поспешил успокоить его:
— Не надо убивать, — сказал я, — Грегор скажет тебе, что надо делать… Те люди не спят, они узнали, что Ного проснулся, и хотят видеть его. Они зовут Ного Икенду.
— Икенду? — удивился Ного. — Почему Икенду?
— Потому что они любят Ного и боятся Ного.
— Где дубина Ного? — спросил он, оглядываясь вокруг.
— Наверное, надо вернуть ему оружие, — сказал Марк, — иначе он начнет нервничать. Дубина стоит в углу у лестницы на площадке между этажами… Может, кому-нибудь надо пойти за нею?
— Пожалуй, мы сами пойдем, — сказал я, — он должен освоиться с передвижением по дворцу.
Слегка пошатываясь, Ного шел вслед за мною. Он осторожно переставлял свои босые лапищи со ступеньки на ступеньку, и когда его массивная фигура появилась на лестничной площадке второго этажа, стражники, на миг оцепенев, сбежали на первый этаж. Вскоре площадка перед дворцом напоминала растревоженный муравейник. Туземцы смотрели в окна второго этажа, на крышу и возбужденно переговаривались.
Увидев дубину, Ного быстро схватил ее и сразу стал хозяином собственной судьбы. В его глазах вспыхнул огонек, как это бывало в начале охоты на кабана. Мы направились обратно на крышу. Увидев внизу, в вестибюле первого этажа, группу стражников, Ного остановился и уперся в них диким взглядом. Стражники попятились к выходу и скрылись за дверью. На площади перед дворцом воцарилась тишина. Ного сделал несколько шагов к двери, за которой скрылись стражники, но я схватил его за руку и увлек на крышу, где остались мои товарищи. Они начинали волноваться.
Я рассказал о реакции стражников на появление Ного. Это всех обрадовало: Ного-Икенду становится определенным фактором наших отношений с Мазу и его окружением.
— Я не уверен, боится ли Мазу твоего подопечного, но простой народ трепещет, и это хорошо, — сказал Тилл.
Уже совсем рассвело. Ного упорно рассматривает «Викинг», Большую Небесную Рыбу. Внизу на лестнице слышны чьи-то шаркающие шаги. Андрей хватает кислородный баллон и становится у входа на лестницу.
— Андрей, не торопись пускать в ход кислород, может, это посредник! — заметил Тен.
На площадке возник старый жрец и склонил голову в поклоне. Он скороговоркой произнес несколько фраз. Мои друзья стояли в напряженном молчании. Хмуро разглядывая жреца.
— Что он сказал? — обращаюсь я ко всем сразу.
— Мазу велел передать, что ждет нас — меня и тебя — на площади перед дворцом. Там будет дан ответ, — сказал Тен.
— Они устроят расправу, — сказал Марк, — там собрался весь город.
— Глупости! — возразил Тилл.
— Не надо идти туда!
— Или пойдемте все вместе!
— Надо взять кислородные баллоны!
Пока вокруг спорили, я мучительно решал эту проблему для себя. Неужели Мазу задумал расправу на глазах у толпы? Вспомнилось, как Тен однажды заметил: «Хорошо умереть — тоже большое дело, если уж нет иного выхода!»
— О чем, собственно, спор? — сказал я. — Мне следовало бы пойти одному, но я не знаю языка! Но в любом случае я иду!
— Почему Гррего сердится? — обеспокоенно спросил Ного.
