И, право же, нетрудно понять горькую сентенцию, с которой выступил на страницах еженедельника «Экспресс» известный французский писатель Франсуа Нурисье: «Насилия и убийства, совершавшиеся
«Соломенными собаками» Пекинпаха, — это жиденький бульон в сравнении с диким коктейлем «Заводного апельсина». Прибавьте к этому опустошающий пессимизм, силу бреда и красоты, типаж людей, обрекающих себя на уничтожение, — и вы получите фильм, превосходный в эстетическом и коммерческом отношениях, но отравляющий и отравленный, — машину, сокрушающую человеческую чувствительность и заполняющую кассы. Это — идеальное порождение Запада 1972 года. Общество создает и славит такие произведения, каких оно заслуживает».
Стоп! Я читаю еще раз: «Общество создает и славит такие произведения, каких оно заслуживает»… Давайте же прервем наш разговор о Стэнли Кубрике и его «Заводном апельсине» и отправимся в мысленное путешествие по миру насилия, порождением которого явился Алекс. Сам Кубрик покинул Соединенные Штаты еще в 1961 году, он живет и работает в Лондоне. Но все его творчество посвящено отравленному американскому обществу; взять хотя бы его знаменитый фильм «Доктор Стрэнджлав, или как я полюбил атомную бомбу», этот мрачный псевдо-юмористический фантастический кинорассказ о том, как полубезумный американский генерал вдруг посылает ядерные бомбардировщики против Советского Союза, пытаясь развязать третью мировую войну. Потом был не менее знаменитый фантастическо-философский фильм «Космическая одиссея, год 2001», столь же мрачный кинорассказ, центральным моментом которого я считаю бунт ведущей космический корабль к неведомым звездам электронно-вычислительной машины против человека. И вот теперь— «Заводной апельсин», который, как правильно заметила газета «Монд», представляет собой «заключительную часть этого кинематографического «триптиха», отражающего противоречия нашей эпохи, деформируя их смехом и гримасами».
Таким образом, и в этой заключительной части триптиха, созданного Кубриком, мы видим все ту же бесчеловечную страну насилия — Соединенные Штаты Америки, хотя Алекс как будто бы англичанин и фильм снят в Лондоне и его окрестностях. И для того, чтобы глубоко понять это произведение сорокачетырехлетнего американского режиссера, избравшего добровольную эмиграцию в Европу, и осознать допущенную им творческую ошибку, нам надо посмотреть, как выглядит сегодня та страшная почва, на которой выросли Алекс и ему подобные.
Итак, отправляемся за океан…
Немного статистики
Я перелистываю сейчас свое досье газетных вырезок о преступности в США за последние двадцать лет. Нельзя сказать, чтобы американские власти проявляли безразличие к этой проблеме. За эти годы четыре президентских комиссии всесторонне и обстоятельно изучали ее. Они представляли начальству свои доклады и рекомендации. Не было недостатка в докладах и рекомендациях и со стороны бесчисленных комиссий и подкомиссий сената и палаты представителей. Сейчас, как я уже упомянул в начале этих заметок, проблема преступности привлекла внимание олимпа высшего американского бизнеса, который не на шутку встревожен тем, что преступники крадут из его сейфов шестнадцать миллиардов долларов в год.
Многочисленные официальные доклады, книги, журнальные статьи неизменно констатируют, что полицейский аппарат бессилен остановить все возрастающую волну преступности, что судебные трибуналы перегружены, что переполненные тюрьмы не только не перевоспитывают преступников, но, наоборот, превратились в школы преступности.
Бурный рост преступности вызвал тревогу в Соединенных Штатах еще 9—10 лет тому назад. Президент Джонсон тогда создал очередную комиссию, которой было предложено разобраться в том, что происходит, и представить предложения, как искоренить преступность. Доклад этой комиссии был опубликован 19 февраля 1967 года. В нем говорилось:
«В Соединенных Штатах в настоящее время один подросток из каждых шести привлекается к суду для несовершеннолетних за правонарушения. Как показало обследование, в 1965 году более двух миллионов американцев было отправлено в тюрьмы, исправительные школы для подростков или взято на поруки[2]. Важным результатом проведенного обследования является то, что в стране в целом совершается гораздо больше преступлений, чем сообщается. Случаев кражи со взломом примерно в три раза больше, чем сообщается в полицию. Угроз применения физического насилия и случаев воровства на сумму более 50 долларов в два раза больше, чем сообщается. Грабежей — на 50 процентов больше. В некоторых районах полиции сообщается лишь об одной десятой части некоторых видов преступления».
Комиссия заявила, что «существование преступности, разговоры о преступности, статьи о преступности и страх перед преступностью отравляют жизнь многих американцев. Обследование, проведенное в двух больших городах, в районах с большой преступностью, показало, что 43 процента опрошенных говорят, что не выходят по вечерам на улицу из боязни стать жертвой преступления». Этот страх понятен: было подсчитано, что в 1965 году «неестественной смертью» в США умерли 146 000 человек.
Выводы комиссии были мрачны. «При любых обстоятельствах, — говорилось в ее докладе, — отыскание эффективных способов решения проблемы преступности в Америке — дело чрезвычайно трудное. В связи с ожидаемыми изменениями в возрастном составе населения в предстоящие годы решение этой проблемы станет еще более трудным делом. На долю молодежи приходится непропорционально большое число преступлений, а число молодых людей в нашем обществе растет гораздо быстрее, чем население в целом».
Пессимистическое предсказание президентской комиссии сбылось: преступность продолжала бурно расти. И когда Ричард Никсон осенью 1968 года вел свою избирательную кампанию, он бил тревогу. Он даже назвал Вашингтон «столицей преступности» и обещал принять самые решительные меры для наведения порядка. Положение в самом деле становилось критическим. Статистика за 1968 год давала такие цифры. Число населения в Вашингтоне — 809 000 человек. Число убийств за год — 209. Число изнасилований — 260 (в полтора раза больше, чем в 1967 году). Число вооруженных ограблений — 8622 (также в полтора раза больше). Число похищений автомобилей— 11354 (на 33 процента больше). Число краж со взломом — 17 865 (на 22 процента больше). Никсон предложил, между прочим, увеличить число полицейских в Вашингтоне на 1000 человек. Но потом выяснилось, что найти такое число желающих служить в полиции трудно. Дело в том, что, по данным Федерального бюро расследований, профессия полицейского в Соединенных Штатах далеко не безопасна: с 1960 по 1965 год бандиты убили 278 служителей порядка, в том числе 53 только в 1965 году. А за 10 лет, с 1962 по 1971 год, были убиты 721 полицейский, в том числе 125 только в 1971 году.
Когда Никсон стал президентом, он в свою очередь создал авторитетную комиссию по борьбе с преступностью. Эта вторая президентская комиссия опубликовала свой доклад в сентябре 1970 года. Ее выводы оказались еще более мрачными, нежели выводы комиссии, которая была создана президентом Джонсоном. «Происходит возврат к средневековью», — написали ученые мужи. Они доложили, что за десять лет в США число преступлений возросло на 52 процента, и пояснили, что причины этого роста преступности носят социальный характер: «проживание в трущобах, отсутствие отца в семье, низкий заработок, безработица, недостаточное образование». Но рекомендации, как нетрудно догадаться, носили весьма ограниченный и, прямо скажем, банальный характер: «Направить в полицию более квалифицированный персонал, провести реформу судебных органов и тюрем».
Примерно с такими же рекомендациями выступил два года спустя и Комитет экономического развития. Его творческой фантазии хватило лишь на то, чтобы дополнить советы президентской комиссии предложением создать новое федеральное учреждение по обеспечению правосудия.
В этом нет ничего удивительного: было бы немыслимо ожидать от представителей класса, правящего в США, проведения коренных социальных реформ, которые, по сути дела, означали бы ликвидацию капиталистической системы. Вот почему ни принятый в 1968 году закон об обеспечении безопасности на улицах и контроля над преступностью, ни провозглашенный в 1970 году закон о борьбе с организованной
