послевоенного подъёма…
В недалёком прошлом государственные деятели, полководцы, революционеры, можно сказать, брали прямые «наивные» уроки у предшественников, например, героев Древней Греции и Рима; сегодня мы тоже берём уроки, но, может быть, реже, и далеко не все, которые могут пригодиться.
Меж тем полезно, весьма полезно!
Именно в наши, казалось бы, ни на что не похожие «ревущие восьмидесятые» полезно оглянуться, задуматься, отыскать прецеденты.
Сверху
У нас сейчас происходят крупные реформы, преобразования революционного характера, начатые по инициативе высшего руководства страны, «революция сверху». При этом, конечно, многообразно поощряется, поддерживается встречное движение снизу, без него ничего не выйдет; однако назовём всё же вещи своими именами: революция сверху!
И сразу — масса вопросов:
— Почему сверху? А как было прежде? А как в других странах?
— Нет ли для подобных преобразований некоторых общих правил, повторений на разных витках исторической спирали?
— Каковы законы поведения, движения основной массы народа при такой революции?
— Каковы формы сопротивления переменам, виды опасности?
— Каковы перспективы?
Проще говоря, мы собираемся представить краткий очерк, разумеется, далеко не всей российской истории, но тех её разделов, «сюжетов», которые относятся к революциям сверху и могут помочь разглядеть кое-что новое в сегодняшних и завтрашних обстоятельствах…
Однако прежде чем пуститься в путь, кратко объяснимся по двум вопросам.
Во-первых, — как это автор, специалист по определённому историческому периоду, позволяет себе судить о прошлом да и настоящем вообще?
На подобные сомнения давно ответил Герцен.
«— Кто имеет право писать свои воспоминания?
— Всякий.
Потому что никто их не обязан читать».
Второй вопрос — отчего выбрана такая форма заметок? Потому что серьёзная, солидная монография — жанр менее свободный по форме; к тому же за последние десятилетия ложь, полуправда чаще всего принимали самые респектабельные формы, чтобы никто не заподозрил фальши, обмана. Заметки же — жанр наиболее близкий к разговору, к тем вольным российским беседам, которые нам столь милы…
Беседам о революции и реформах.
Сколько их?
Начиная с Петра Великого, было немало удачных или неудачных попыток переменить российскую жизнь сверху.
Кратко или подробно мы коснемся многих эпизодов, но сразу скажем, что центром нашего повествования станут события прошлого, которые нам представляются особенно актуальными: реформы конца 1850-х — начала 1860-х годов. О том, что разбор их может сегодня многое осветить, свидетельствуют интересные статьи профессора Г. Х. Попова «Как на Руси отменяли крепостное право» (журналы «Эко», «Знание — сила», 1987 г.); однако в его работе разобрана преимущественно крестьянская реформа 19 февраля 1861 года, мы же постараемся как единое целое представить все нововведения тех лет, затронувшие абсолютно все сферы российской жизни.
Чтобы не повторять каждый раз, что, разумеется, те эпохи и наша совершенно отличаются, что страна была не та, люди — не те, и строй — совсем не тот, будем считать, что автор имеет в виду эту ситуацию постоянно, что она как бы выносится за скобки, ибо более чем очевидна.
Нам важно и интересно сейчас не на отличиях сосредоточиться (они на виду), но на сходстве, тем более удивительном при огромных различиях эпох; на той самой «социальной генетике», соответствующих витках спирали, о которых уже шла речь.
Итак, начнем наш рассказ, который — заранее предупреждаем — после краткого зачина отправится назад, в еще более глубокую предысторию, чтобы только потом снова вернуться в 1860-е — и далее двинуться к «нашим берегам»…
Когда в Лондон в начале марта 1855 года пришло известие о смерти царя Николая I, Герцен воскликнул: «Да здравствует смерть и да здравствует мертвец!»
Новая эпоха началась событием, которое вообще-то могло случиться много позже, — окончанием длительного правления того царя, которого почитатели объявили «незабвенным», а противники — «неудобозабываемым».
Историк вправе задуматься, отчего же последующие события, явная либерализация страны, начало реформ, «оттепель» дожидались случая? Это как будто не делает чести прогрессивному обществу: англичане в 1649-м, французы в 1789-м, россияне в 1917-м не ждали ведь, когда скончаются их тираны…
Разумеется, подспудно путь к реформам начался много раньше: поражение в Крымской войне случилось еще при Николае, и вполне возможно (как полагают некоторые специалисты), что, умирая, этот деспот действительно завещал сыну освободить крестьян: «Гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу». Впрочем, тут вспоминается известный афоризм Ларошфуко: «Старики любят давать хорошие советы, чтобы вознаградить себя за то, что они уже не в состоянии больше подавать дурных примеров»…
Все так. Однако очень и очень показательный факт для понимания всей российской системы, для понимания огромной роли верховной власти, верховного правителя, — что «лед тронулся» только после смены монарха, 2 марта (по новому стилю) 1855 года.
Так же, как совсем в другую эпоху — после 5 марта 1953 года.
98 лет и три дня, разделяющие эти события, позволяют говорить не только о коренном различии эпох.
С марта 1855 года начался, как известно, общественный подъем, «эра реформ», которая продлилась 10–15 лет (можно считать, до «белого террора», последовавшего за выстрелом Каракозова, в 1866 году; можно — до последних буржуазных реформ, завершенных в начале 1870-х).
Не углубляясь пока в тогдашние события, скажем кратко: положение страны, жизнь народа, экономика, политика — все это требовало серьезных перемен в двух сферах. Именно в тех сферах, которые ожидали своего реформатора и в 1953 году, и в 1965-м, и сегодня.
1. Сфера экономическая: в 1850-х годах — это отмена крепостного права.
Можно сосредоточиться на разнице (разумеется, огромной) между тогдашней и сегодняшней экономической реформой. Но можно сформулировать проблему вполне корректным образом: в 1850-х требовалась и частично осуществилась коренная перестройка экономических отношений — от
