Он замолчал. Женихи, закусивши с досадою губы, Смелым его пораженные словом, ему удивлялись. Но Антиной, сын Евпейтов, ему отвечал, возражая: «Сами боги, конечно, тебя, Телемах, научили Быть столь кичливым и дерзким в словах, и беда нам, когда ты В волнообъятой Итаке, по воле Крониона, будешь Нашим царем, уж имея на то рожденью и право!». Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев: «Друг Антиной, не сердись на меня за мою откровенность: Если б владычество дал мне Зевес, я охотно бы принял. Или ты мыслишь, что царская доля всех хуже на свете? Нет, конечно, царем быть не худо; богатство в царевом Доме скопляется скоро, и сам он в чести у народа. Но меж ахейцами волнообъятой Итаки найдется Много достойнейших власти и старых и юных; меж ними Вы изберите, когда уж не стало царя Одиссея. В доме ж своем я один повелитель; здесь мне подобает Власть над рабами, для нас Одиссеем добытыми в битвах». Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Телемаху: «О Телемах, мы не знаем — то в лоне бессмертных сокрыто, — Кто над ахейцами волнообъятой Итаки назначен Царствовать; в доме ж своем ты, конечно, один повелитель; Нет, не найдется, пока обитаема будет Итака, Здесь никого, кто б дерзнул на твое посягнуть достоянье. Но я желал бы узнать, мой любезный, о нынешнем госте. Как его имя? Какую своим он отечеством славит Землю? Какого он рода и племени? Где он родился? С вестью ль к тебе о желанном возврате отца приходил он? Иль посетил нас, по собственной нужде заехав в Итаку? Вдруг он отсюда пропал, не дождавшись, чтоб с ним хоть немного Мы ознакомились; был человек не простой он, конечно». «Друг Евримах, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, — День свиданья с отцом навсегда мной утрачен; не буду Более верить ни слухам о скором его возвращенье, Ниже напрасным о нем прорицаньям, к которым, сзывая В дом свой гадателей, мать прибегает. А нынешний гость наш Был Одиссеевым гостем; он родом из Тафоса, Ментес, Сын Анхиала, царя многоумного, правит народом Веслолюбивых тафийцев». Но, так говоря, убежден был В сердце своем Телемах, что богиню бессмертную видел. Те же, опять обратившися к пляске и сладкому пенью, Начали снова шуметь в ожидании ночи; когда же Черная ночь посреди их веселого шума настала, Все разошлись по домам, чтоб предаться беспечно покою. Скоро и сам Телемах в свой высокий чертог (на прекрасный Двор обращен был лицом он с обширным пред окнами видом), Всех проводивши, пошел, про себя размышляя о многом. Факел зажженный неся, перед ним с осторожным усердьем Шла Евриклея, разумная дочь Певсенорида Опса; Куплена в летах цветущих Лаэртом она — заплатил он Двадцать быков, и ее с благонравной своею супругой В доме своем уважал наравне, и себе не позволил Ложа коснуться ее, опасаяся ревности женской. Факел неся, Евриклея вела Телемаха — за ним же С детства ходила она и ему угождала усердней Прочих невольниц. В богатую спальню она отворила Двери; он сел на постелю и, тонкую снявши сорочку, В руки старушки заботливой бросил ее; осторожно В складки сложив и угладив, на гвоздь Евриклея сорочку Подле кровати, искусно точеной, повесила; тихо Вышла из спальни; серебряной ручкою дверь затворила; Крепко задвижку ремнем затянула; потом удалилась. Он же всю ночь на постеле, покрытый овчиною мягкой, В сердце обдумывал путь, учрежденный богиней Афиной. Песнь вторая
Второй день — до рассвета третьего дня
Рано поутру Телемах повелевает глашатаям созвать граждан Итаки на площадь и требует всенародно, чтоб женихи покинули дом его. Антиной дерзко ему ответствует. Предвещательное явление орлов; его толкует Алиферс, которому грубо возражает Евримах. Телемах требует корабля для отплытия в Пилос. Ментор упрекает народ в равнодушии к сыну Одиссееву; против него восстает Леокрит, который потом самовольно распускает народное собрание. Афина, под видом Ментора, ободряет молящегося ей Телемаха обещанием дать ему корабль и провожатых. Ключница Евриклея готовит запас на дорогу. Афина, получив от Ноэмона корабль, приготовляет его к отплытию; потом, усыпив женихов, пировавших в доме Одиссеевом, уводит с собою Телемаха на берег моря, куда приносят и все приготовленные на дорогу запасы. Телемах вместе с мнимым Ментором, не простясь с Пенелопою, пускается в море.
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос; Ложе покинул тогда и возлюбленный сын Одиссеев; Платье надев, изощренный свой меч на плечо он повесил; После, подошвы красивые к светлым ногам привязавши, Вышел из спальни, лицом лучезарному богу подобный. Звонкоголосых глашатаев царских созвав, повелел он Кликнуть им клич, чтоб на площадь собрать густовласых ахеян; Кликнули те; собралися на площадь другие; когда же Все собралися они и собрание сделалось полным, С медным в руке он копьем перед сонмом народным явился — Был не один, две лихие за ним прибежали собаки. Образ его несказанной красой озарила Афина, Так что дивилися люди, его подходящего видя. Старцы пред ним раздалися, и сел он на месте отцовом. Первое слово тогда произнес благородный Египтий, Старец, согбенный годами и в жизни изведавший много;
